[1] 34T. е. в мозгу.

 

[2] 35T. е. инстинкт.

 

[3] 36T. е. памятующая сила или способность.

 

[4] 37Под «нарушением непрерывности» или «распадом единого» разумеются различные механические повреждения и смещения органов человеческого тела.

 

[5] 38Проказа.

 

[6] 39Слоновость.

 

[7] 40T. е. гангреной.

 

[8] 41Термины для обозначения смягчения стула, послабления.

 

[9] 42Средней молитвой Ибн Сина называет молитву, совершаемую перед закатом

солнца.

 

[10] 43Саратан – рак – название четвертого месяца мусульманского солнечного года, начинающегося в настоящее время с 21 марта по григорианскому календарю. Месяц саратан приходится на период с 21 нюня по 20 июля, когда Солнце находится в созвездии Рака.

 

[11] 44Асад – лев – название следующего за саратаном месяца с 21 июля по 20 августа, когда Солнце находится в созвездии Льва.

 

во внутрь, потом разум и рассудок возвращаются, и сжатая [пневма] отпускается и устремляется наружу; и цвет лица становится красным.

Тело испытывает воздействие и от [других] душевных настроений, кроме тех, которые мы упомянули. Таковы [всевозможные] психические представления, которые воздействуют на физические состояния. Бывает, что новорожденный похож на человека, образ которого [родители] представляли себе при совокуплении, или цвет его лица близок к цвету [предмета], на который [родители] неотрывно смотрели во время извержения семени.

Эти положения иногда ужасают людей, не сведущих в сокровенных обстоятельствах бытия, и они отказываются их признать; однако те, кто углубился в познание, не отвергают их как вещь, существование которой допустить невозможно.

Сюда же относится движение крови из [органов], расположенных к этому, когда [человек] часто смотрит и вглядывается в красные предметы; из этой же области – оскомина на зубах, когда кто‑нибудь другой ест кислое, и боль в членах, которые болят у другого, если [такая боль] пугает. По этой же причине изменяется натура, когда представишь себе что‑нибудь страшное или радостное.

 

 

О явлениях, обусловленных тем, что едят и пьют

 

 

То, что едят и пьют, действует на человеческое тело трояко: [пища и питье] оказывают действие только своим качеством, действуют как элемент и действуют всем своим веществом. Иногда понятия, заключающиеся в этих словах, сближаются в общепринятом языковом употреблении, но мы, пользуясь ими, согласимся разуметь вещи, на которые [сейчас] укажем.

Что касается [фактора], действующего своим качеством, то это [пища], которой свойственно становиться горячей или холодной, когда она попадает в тело человека и она согревает своей теплотой и охлаждает своим холодом, не уподобляясь при этом [составу тела].

[Пища], действующая как элемент, такова, что ее [вещество] претерпевает превращение и принимает образ части какого‑либо органа человека, но при этом случается, что в ее элементах, принявших образ этого органа, остается с начала до завершения [процесса] связывания и уподобления остаток прежних качеств, более сильных в своем роде, чем качества, присущие человеческому телу. Такова, например, кровь, рожденная латуком: ей сопутствует холодность большая, нежели [холодность] натуры человека, хотя [эта кровь] и стала кровью, пригодной, чтобы быть частью органа человека. А кровь, рожденная чесноком, [действует] наоборот.

Что же касается [пищи], действующей своим веществом, то она действует видовой формой, в которой существует как таковая, а не качеством, не уподобляясь телу человека или уподобляясь ему.

Под «качеством» я [здесь] разумею одно из четырех [первичных] качеств [вещей].

В воздействии того, что действует качеством, материя не принимает участия. [Пища], действующая как элемент, когда ее элементы изменяют свою субстанцию и претерпевают превращение, обусловленное какой‑либо силой в теле, выступает, во‑первых, как замена [пищи], усвоенной [телом], и, во‑вторых, разжигает прирожденную теплоту, увеличивая количество крови. Иногда она, в‑третьих, действует также благодаря оставшимся у нее качествам.

[Пища], действующая своим веществом, действует благодаря видовой форме, возникающей после смешения [элементов].

Когда простые тела ее смешиваются и из них образуется нечто единое, она делается способной к восприятию видового [отличия] и формы, более совершенной, нежели у простых тел. Эта форма не [тождественна] первичным качествам, присущим элементам, и не является натурой, возникающей из элементов; это есть некая совершенная [форма], приобретаемая элементами соответственно способности [к этому], полученной благодаря смешению.

Таковы, например, притягивающая сила магнита и естество всякого вида растений и животных, приобретенные после смешения [элементов], благодаря созданному им предрасположению. [Эта сила возникла] не от элементов натуры и не есть caма натура  так как это не теплота, не холодность, не влажность и не сухость. Это не простое тело и не смесь – нет, это нечто подобное цвету, запаху, душе или другой форме, не принадлежащей к ощущаемым вещам.

Эта форма, возникающая после смешения, случается, находит свое совершенное проявление, подвергаясь воздействию чего‑либо другого, поскольку она является [в том случае] пассивной силой. Случается, однако, что совершенство этой формы выражается в воздействии на что‑либо другое, если она является силой, способной к воздействию на другие вещи. Когда она действует на что‑либо другое, то иногда ее действие [проявляется] в теле человека, а иногда она и не имеет места. Когда эта сила есть сила, действующая в теле человека, то иногда она производит действие подходящее, а иногда оказывает действие не подходящее; это действие в своей совокупности исходит не от натуры [данной вещи], а от ее видовой формы, возникшей после смешения. Поэтому оно называется «действием всего вещества», то есть видовой формы, а не качеств – [я хочу сказать], не четырех [первичных] качеств и не того, что является результатом их смешения. Что касается действия подходящего, то это, например, действие пиона, которое прекращает падучую, а действие не подходящее – сила аконита, разрушающая вещество [тела] человека.

Вернемся теперь [к предмету речи] и скажем, когда мы говорим про что‑либо принятое внутрь или применяемое снаружи, что оно горячее или холодное, то разумеем, что оно является таким в потенции, но не на деле; мы хотим лишь сказать, что эта вещь в потенции горячей или холодней нашего тела. А под «потенцией» мы разумеем силу, рассматриваемую в то время, когда на нее действует теплота нашего тела, [имея в виду], что после того, как носитель силы подвергается воздействию существующей в нас прирожденной теплоты, это свойство станет ей присущим на деле.

Но иногда мы разумели под «потенцией» нечто другое, а именно брали слово потенция в смысле «хорошее предрасположение», «способность». Так, мы говорим, что сера «горяча в потенции». Иногда мы довольствуемся словами, что такая‑то вещь горяча или холодна, разумея в большинстве случаев: «по смешению первоначальных элементов», и не принимая во внимание действие на нее нашего тела. Так, мы говорим про лекарство, что оно [действует] в потенции. Так [обстоит дело], когда слово потенция употребляется в смысле «приобретенная способность», как, скажем, способность писца к писанию, который [в данную минуту] перестал писать. Мы говорим, например, «аконит потенциально вреден». Разница между этим [значением] и первым та, что в первом случае [потенция] не переходит в действие, пока [вещество] не претерпит в теле явного превращения, а в этом случае [сила] действует либо самим фактом соприкосновения, как например, яд гадюк, или после самого незначительного изменения своего качества, как аконит.

Между первой силой и той, о которой мы [сейчас] упомянули, стоит посредствующая сила. Она подобна силе ядовитых лекарств.

Далее мы скажем, для лекарств установлено четыре степени. Первая – [такая], когда действие принятого [лекарства] в теле является по своему качеству действием неощутимым, например, когда оно горячит или холодит, но согревание и охлаждение не осознается и не ощущается, если не [принимать это лекарство] повторно или часто. Вторая степень – это когда [лекарство] действует сильнее, но не настолько, чтобы принести явный вред функциям [тела] и только несущественно изменяет их естественный ход, если не принимать его повторно и часто. Третья степень – это когда действие лекарств причиняет явный и существенный вред, но не доходит до того, чтобы погубить и разрушить [тело]. Четвертая степень – когда лекарства до того [сильны], что губят и разрушают; таково свойство ядовитых лекарств.

Вот таково [действие лекарств] по качеству, что же касается вещества, губительного по всей своей субстанции, то это яд.

Скажем снова: всякое [вещество], из тех, которые поступают в тело, и между ними и телом происходит взаимное воздействие друг на друга, либо изменяется телом, но не изменяет его, либо изменяется телом и [само] изменяет его, либо не изменяется телом, но изменяет его. Что касается [веществ], которые изменяются телом, но не производят в нем сколько‑нибудь значительного изменения, то они либо уподобляются телу, либо не уподобляются. То, что уподобляется телу, это питательные вещества в абсолютном смысле, а то, что не уподобляется, это лекарства умеренной [силы].

[Вещества], которые изменяются телом и [сами] изменяют его, обязательно должны либо измениться и [сами] изменять тело, но в конце концов, изменившись, перестать его изменять, или же дело происходит не так, и в конце концов само вещество [окончательно] изменяет тело и разрушает его.

В первом случае [вещество] либо таково, что уподобляется телу, либо не таково, чтобы уподобляться телу. Если оно уподобляется, то это – лекарственная пища, а если не уподобляется, то это лекарство в абсолютном смысле. Во втором случае это ядовитые лекарства.

Что же касается [вещества], которое совершенно не изменяется от [действия] тела, но изменяет его, то это яд в абсолютном смысле. Говоря, что [такое вещество] не изменяется от действия тела, мы не разумеем, что оно не согревается в теле от действия существующей там прирожденной теплоты; это не так, ибо большинство ядов, которые не согреваются в теле от действия его прирожденной теплоты, не производят на него действия. Нет, мы хотим сказать, что такое вещество не изменяется по своей природной форме, но продолжает действовать, будучи устойчивым по силе и форме, пока не разрушит тело. Естество этого [вещества] иногда бывает горячим, и тогда помогает его особому качеству растворять пневму, как [это делает] яд гадюк и аконит, а иногда она бывает холодной, и тогда помогает особому качеству угашать и ослаблять пневму, как это [делает] яд скорпиона и болиголов.

Все, что питает, в конце концов производит в теле естественное изменение, а именно, согревание. Дело в том, что когда [питательное вещество] превращается в кровь, то оно неизбежно усиливает согревание, даже латук и тыква производят такое согревание. Но мы разумеем под изменением не это согревание, а то, что исходит от качества данной вещи, тогда как форма ее еще остается [неизменной]. Пищевое лекарство[1] претерпевает от [влияния] тела превращение в своем веществе и подвергается превращению в своем качестве, но превращение качества происходит раньше. Некоторые [питательные вещества] сначала превращаются в теплоту и согревают, как например, чеснок, а некоторые превращаются сначала в холод и охлаждают, как например, латук.

Когда превращение в кровь завершается, то действие [вещества] более всего выражается в согревании вследствие увеличения [количества] крови, да и как ему не согревать, когда оно стало горячим и сбросило с себя холодность? Однако каждому из этих двух [процессов] сопутствует некая доля прирожденного качества, [сохраняющаяся] в субстанции и после превращения. Так, в крови, образующейся от латука, остается некоторая [способность] охлаждать, а в крови, образующейся от чеснока, – некоторая [способность] согревать, но [только] на известное время.

Среди пищевых лекарств есть такие, которые ближе к лекарствам, и такие, которые ближе к пище, как и самые пищевые вещества, из коих некоторые ближе к веществу крови, как [например], вино, яичный желток, мясной сок, некоторые от нее несколько дальше, например хлеб и мясо, а некоторые много дальше, как [например], лекарственная пища.

Мы говорим: питательное вещество изменяет состояние тела своим качеством и своим количеством. Что качается [изменения] качеством, то это уже объяснено, а при [изменении] количеством [последнее] либо больше [необходимого], и тогда это вызывает несварение и закупорки, а затем загнивание [соков], либо меньше, и тогда это вызывает худосочие. Излишняя по количеству [пища] всегда охлаждает, конечно, если от нее не происходит загнивание, [при котором] она согревает. Дело в том, что как самое загнивание возникает от посторонней теплоты, так и от [загнивания] возникает посторонняя теплота.

Мы говорим также: питательные вещества бывают мягкие, бывают грубые, а бывают уравновешенные. Мягкая [пища] это такая, из которой рождается жидкая кровь, грубая – такая, из которой рождается густая кровь. Каждая из этих разновидностей [пищи] бывает либо очень питательной, либо – малопитательной. Образцом мягкого, очень питательного вещества служат вино, мясной сок, нагретый яичный желток и яйца всмятку – все эти [вещества] очень питательны, так как большая часть их вещества превращается в пищу. А образцом грубой малопитательной пищи являются сыр, вяленое мясо, баклажаны и тому подобное. То, что превращается из этой [пищи] в кровь, незначительно.

Грубой, [но] очень питательной пищей являются, например, А вареные яйца и говядина, а образцом пищи мягкой, [но] малопитательной могут служить джулаб,  овощи, уравновешенные по консистенции и по качеству, а из плодов – яблоки, гранаты и тому подобное.

В каждой из этих разновидностей пищи есть такая, что дает дурной химус, а есть и такая, что дает хороший химус. Образцом мягкой, очень питательной пищи, дающей хороший химус, служат яичный желток, вино, мясной сок; образцом мягкой малопита; тельной пищи, дающей хороший химус, – латук, яблоко, гранат; мягкой, малопитательной пищей, дающей дурной химус, являются редька, горчица и большинство овощей, а пример мягкой, очень питательной пищи, дающей Дурной химус; – это легкое и цыплята. Грубой, очень питательной пищей, дающей хороший химус, являются вареные яйца и мясо годовалых ягнят, а образцом грубой, очень питательной пищи, дающей дурной химус, могут служить говядина, гусятина, конина. Грубая, малопитательная пища, дающая дурной химус, это, например, вяленое мясо. Среди всего этого ты найдешь и уравновешенную в [отношении мягкости и грубости пищу].

 

 

О качествах воды

 

 

Вода есть один из элементов и отличается среди совокупности элементов тем, что она входит во все, что мы принимаем [внутрь] –не потому, что вода питает, а ради того, что она проводит питательные вещества и улучшает их консистенции. Мы сказали, что вода не питает, ибо то, что питает, есть, в потенции, кровь и, в более отдаленной потенции – часть какого‑либо органа человека, а простое тело не способно, претерпев превращение, принять образ крови и образ органа, человека, пока оно не вступит в сочетание с [другими элементами]. Но вода есть вещество, способствующее течению питательных веществ и их размягчению, и сопутствует им, когда они проходят к сосудам и устремляются к проходам. Без такого рода помощи нельзя обойтись во всем процессе питания.

Далее, вода различается не в отношении водянистого вещества, а смотря по тому, что к ней примешано, и по преобладающим в ней качествам. Лучшая вода – это вода родников, но не всех родников, а [протекающих] по чистой земле, в почве которой не преобладают никакие посторонние свойства и качества, или по земле каменистой, которая лучше [сохраняется] от загнивания земной гнилью. Но земля, состоящая из чистой глины, лучше, чем каменистая.

[Хорошая вода] не всякого чистого родника, а такого, который вместе с тем и течет, да и не всякого текущего родника, а родника, текущего и при этом открытого для солнца и для ветров, – ведь это одно из качеств, благодаря которым проточная вода приобретает достоинство. Что касается стоячей воды, то иногда она, являясь открытой, приобретает дурные свойства, которых не имеет, [будучи] в низине и [являясь] скрытой [от солнца]. [Хороша] также не всякая текучая вода, открытая для солнца, а лишь такая, у которой глинистое русло.

Знай, что воды с глинистым руслом лучше, чем те, что текут по камням. Ведь глина очищает воду, отнимает у нее посторонние примеси и делает ее прозрачной, а камни не делают [всего] этого. Но глина в русле должна быть чистой, без [примеси] ила, соли или чего‑либо другого, ибо случается, что если воды много и она течет с силой, примеси, вследствие своего обилия, переходят в ее естество.

Течение воды должно быть направлено к солнцу. [Если] она течет на восток, особенно на летний, то такая [вода] – самая лучшая, тем более, если она очень далеко ушла от своего начала. Затем [следует] вода, направляющаяся к северу, а та, что течет на запад или на юг – плоха, особенно когда дует южный ветер. Вода, что спускается с возвышенных мест, при наличии прочих достоинств, лучше.

Вода, обладающая такими качествами, пресна и кажется сладкой. Если смешать вино с такой водой, вино допускает это лишь в небольшой части. Она легка на вес и вследствие своей разреженности быстро охлаждается и нагревается, холодна зимой и тепла летом, не имеет никакого вкуса или запаха, легко спускается во внутренности, скоро разваривает, то, что в ней варят, и быстро кипятит то, что в ней кипятят.

Знай, что взвешивание – один из удачных способов узнать качество воды: более легкая [вода] в большинстве случаев лучше. Вес иногда определяется при помощи мерки, иногда узнается [следующим образом]; две тряпки или два куска хлопка одинакового веса смачивают водой различного качества, потом высушивают насухо и взвешивают. Вода, [которой был смочен] хлопок, оказавшийся более легким, лучше.

Возгонка и перегонка – один из [путей] исправления плохой воды, а если это невозможно, то кипячение. Кипяченая вода, как свидетельствуют ученые, меньше раздувает [живот] и быстро спускается [во внутренности]. Невежественные врачи думают, что в кипяченой воде легкие части поднимаются [и испаряются], а тяжелые остаются, поэтому от кипячения [будто бы] нет пользы, так как оно делает воду более плотной. Однако тебе должно знать, что [все] частицы воды, пока она остается водой, сходны между собой в отношении легкости и плотности, ибо вода – тело простое не сложное. Но вода становится плотной либо вследствие усиления действия на нее качества холода, либо вследствие значительной примеси землистых частиц, которые чрезвычайно малы и не могут отделиться от воды и осесть в ней, ибо они, вследствие своей малости, не такого размера, чтобы быть в состоянии разорвать сцепление [частиц] воды и образовать в ней осадок. Это по необходимости приводит к тому, что между ними и веществом воды происходит смешение. Кипячение сначала уничтожает плотность, возникшую от холода, потом подвергает частицы воды сильному

разрежению, так что они становятся жиже по консистенции, и делается возможным отделение от воды тяжелых землистых частиц, заключенных в ней, когда она была плотной. Они пронизывают [воду], осаждаясь в ней, и отделяются от нее [в процессе] осаждения, так что вода становится чистой, близкой к простому телу. То, что отделилось благодаря испарению, является однородным с оставшейся водой, недалеким от нее [по составу], ибо, когда вода освобождается от примеси, ее частицы становятся сходными в отношении тонкости, и поднявшиеся [при испарении] частицы не имеют большого преимущества над тем, что осталось. Кипячение лишь утончает воду, устраняя уплотнение от холода и примеси, примешанные к воде, выпадают в осадок. Доказательством этого служит то, что, если оставить густую воду [стоять] долгое время, из нее не выпадет сколько‑нибудь значительного осадка; если же ее вскипятить, то сейчас же выпадет большой осадок, причем оставшаяся вода станет легкой на вес и чистой. Причиной выпадения осадка является утончение, вызванное кипячением [воды]. Разве не знаешь ты, что вода больших рек, – таких, как например, река Джейхун,[2] особенно если ее зачерпнуть в конце реки, – крайне мутная, когда ее черпаешь, но затем она в короткое время с первого раза очищается, так что если процедить ее второй раз, совершенно не выпадает осадка, о котором стоило бы говорить?

Некоторые люди допускают крайнее преувеличение, расхваливая воду Нила, и объединяют ее похвальные качества в четырех [свойствах]: в отдаленности начала ее течения, в ее обилии, в том, что у нее хорошее русло, и в том, что она направляется на север с юга, придавая нежность текущим [в русле] водам. Что касается обилия воды, то это [свойство] разделяют [с Нилом] и другие [реки].

Если ежедневно очищать дурную воду, [переливая ее] из сосуда в сосуд, от из нее обязательно будет каждый день снова появляться осадок; при этом то, что должно осесть, станет оседать лишь постепенно, не быстро, и [воду] все же нельзя будет хорошо очистить. Причина этого в том, что землистые примеси легко выпадают из вещества тонкого по субстанции, не имеющего густоты, вязкости и маслянистости, и не так легко осаждаются из плотного [вещества], а кипячение придает веществу тонкость. За кипячением [в этом смысле] следует перемешивание.

К хорошей воде относится и дождевая вода, особенно та, что [выпадает] летом из грозовых туч. Вода же, которая [выпадает] из облаков, [пригнанных] бурными ветрами, – мутная от пара, из которого рождаются [облака], а также мутная и от облака, из которого она капает. Поэтому вещество такой воды имеет примесь и она не чиста. К тому же гнилостность спешит к дождевой воде, даже если эта вода наилучшая, какая бывает, так как [дождевая] вода очень жидка и на нее быстро действует разрушающее [начало] земли и воздуха.

Гнилостность [дождевой воды] является причиной загнивания соков, и она вредна для груди и для голоса. Некоторые люди говорят: «причина этого в том, что [дождевая] вода рождается из паров, поднимающихся от разнообразной влаги». Но если бы причина была такова, то дождевую воду наверное порицали бы, а не хвалили, однако это не так. [Причина здесь] в большой тонкости вещества [дождевой воды]. Состав всякого тонкого вещества [легко] подвергается воздействию, и если поторопиться вскипятить дождевую воду, то ее способность гнить становится небольшой.

Если принимать внутрь кислые вещи, когда приходится по необходимости пить дождевую воду, способную загнивать, то это предохранит от ее вреда.

Что же касается воды из колодцев и подземных каналов, то по сравнению с водой родников она дурная, ибо [состоит из] спертых вод, в течение долгого времени смешанных с частицами земли и не свободных от некоторой гнилостности. Она извлекается [из глубины] и приводится в движение понуждающей [внешней] силой, а не силой, заложенной в ней самой, склонной устремляться наружу; [извлечение из глубины] достигается искусственно, с помощью хитрости, тем, что воде облегчают возможность просочиться. Хуже всего вода, для которой проложили проход в свинцовых [трубах]; она заимствует силу [свинца] и часто вызывает язвы в кишках.

Подпочвенная вода хуже колодезной, так как вода в колодце быстро натекает вследствие вычерпывания и постоянно находится в движении, не оставаясь надолго запертой. Что же касается подпочвенной воды, то она долго блуждает в порах гниющей земли и движение ее, когда она выбивается наружу, медленное, проистекающее не от силы собственного стремления, а от обилия массы [воды. К тому же подпочвенная вода] находится только в испорченной, гниющей земле.

Что же касается воды от льда и снега, то она густая.

Стоячая болотная вода, в особенности открытая, дурная и тяжелая. Она охлаждается зимой только от снега и порождает слизь [в теле], а летом она нагревается от солнца и от гниения и порождает желчь. Из‑за своей плотности и примеси землистых частиц, а также вследствие испарения жидкого [вещества], она порождает у пьющих ее заболевания селезенки, истончает брюшные стенки и запирает внутренности. Конечности, плечи и шея у них высыхают, их одолевает позыв к еде и питью, живот у них запирается и рвота затруднена. Вследствие задержания вещества воды [такие люди] нередко подвержены водянке, а иногда их поражает воспаление легких, а также скользкость кишок и болезни селезенки. Ноги у них становятся тонкими, печень слабеет, и они мало едят из‑за болезни селезенки; у них возникают умопомешательство, почечуй, расширение вен воспаление легких и рыхлые опухоли, особенно зимой. У женщин, [пьющих болотную воду], и беременность и роды проходят трудно; они рождают распухших младенцев, и у них часто бывает ложная беременность. У детей [таких людей] часто образуется водянка яичка, а у взрослых – расширение вен и язвы на голени; язвы у них не заживают.

У [таких людей] большой аппетит. У них трудно вызвать понос, и он сопровождается страданием и изъязвлением внутренностей. У них часто случается четырехдневная [лихорадка], а у стариков – жгучая, по причине сухости их естества и живота.

Стоячие воды, каковые бы они ни были, не подходят для желудка. Действие [воды], зачерпнутой из родника, близко к действию стоячей воды, но [вода родника] лучше стоячей, так как ее пребывание на одном месте недолговременно; однако, пока [вода в роднике] не течет, в ней неизбежно бывает некоторая тяжесть. Иногда большое количество [такой воды] вызывает запор. Она быстро начинает разогревать [тело] внутри и поэтому не подходит для больных лихорадкой и для тех, кого одолела желчь и, наоборот, лучше всего подходит при болезнях, нуждающихся в запирании и дозревании [соков].

Вода, к которой примешивается минеральное вещество или нечто подобное, а также воды, в которых водятся пиявки, всегда хуже, но у некоторых из них есть полезные свойства. Вода, в которой преобладает сила железа, полезна тем, что укрепляет внутренности, препятствует расстройству желудка и поднимает все силы желания. Мы еще будем впоследствии говорить о качествах такой воды и того, что с нею сходно.

Когда снег и лед чисты и не смешаны ни с какой дурной силой, то все равно растворять ли их, [превратив] в воду, или остуживать ими воду снаружи, или же бросить в воду – они [во всех случаях] хороши и качества их разновидностей не различаются между собой резко и значительно. Однако вода [льда и снега] плотнее всякой другой воды и вредна для тех, у кого болят нервы; если ее вскипятить, она снова становится пригодной [для таких больных].

Если же лед образовался из дурной воды или снег приобрел в местах, где он выпал, постороннюю силу, то лучше всего охлаждать ими воду, оградив ее от смешения с ними.

Холодная вода  в умеренном количестве – наиболее подходящая вода для здоровых, хотя она иногда вредна для нервов и для тех людей, которые страдают опухолями внутренностей. [Такая вода] – одна из [веществ], возбуждающих аппетит и укрепляющих желудок.

Горячая вода портит пищеварение и гасит [аппетит к] еде. Она не утоляет жажду сразу и нередко приводит к водянке и худосочию и иссушает тело.

Что же касается теплой воды, то если она [только] тепловатая, от нее тошнит; если же она теплее, и ее пьют натощак, то она нередко промывает желудок и «отпускает естество»; однако употреблять ее в большом количестве дурно, – это ослабляет силу желудка.

Очень горячая,  вода иногда разрежает куландж  и разбивает ветры из селезенки. Люди, которым помогает вода, согретая ис кусственно, – это больные падучей, меланхолики, больные, страдающие от холодной головной боли и воспаления глаз, а также те, у кого прыщи в горле и на деснах и опухоли за ушами, и [люди], страдающие катарами, язвами грудобрюшной преграды и нарушением непрерывности в области груди. [Горячая вода] увеличивает [отделение] крови при месячных и мочи и успокаивает боли.

Что же касается соленой воды, то она сначала истощает, иссушивает и вызывает понос благодаря своему очищающему [действию], потом, в конце концов, связывает [желудок] вследствие [заложенного] в ее естестве высушивающего действия. Она портит кровь и порождает зуд и чесотку.

Мутная вода порождает камни и закупорку; после нее следует принимать мочегонные. Однако люди, страдающие животом, нередко получают пользу от [мутной воды] и прочих [разновидностей] густой тяжелой воды, так как она задерживается в животе и медленно спускается вниз. К средствам, противодействующим [мутной воде], принадлежат жиры и сладости.

Вода с примесью нашатыря «отпускает естество», [все равно], пить ее, сидеть в ней или поставить [из нее] клизму.

Квасцовая вода помогает при излишне [обильных] месячных очищениях, при кровохарканье и при почечуе, но только она сильно возбуждает лихорадку в теле [людей], к ней расположенных.

Железистая [вода] устраняет заболевания селезенки и способствует [усилению] похоти; медистая вода хороша при порче натуры.

Если смешиваются различные воды, хорошие и дурные, то одолевает сильнейшая [из них].

Мы изъяснили, как обращаться с дурной водой, в главе о режиме путешественников. Остальные [сведения] о действии воды, ее качествах и силах ее разновидностей мы излагаем в разделе о воде [в Книге] о простых лекарствах.

 

 

О явлениях, обусловленных задержанием и опорожнением

 

 

Запор того, что должно быть по естеству извергнуто, бывает либо от слабости изгоняющей [силы], либо от мощности удерживающей силы, которая вцепляется в [подлежащее извержению] вещество. [Это бывает также] от слабости переваривающей силы, вследствие чего вещество долго остается во вместилище, где естественные силы задерживают его до полного завершения переваривания.

[Случается это также] вследствие узости проходов и закупорки их, либо из‑за плотности или вязкости вещества, либо если оно так обильно, что изгоняющая сила неспособна с ним справиться, или же вследствие утраты ощущения необходимости изгнать [подлежащее извержению вещество], ибо опорожнению способствует также и сила воли; [такая утрата] случается при желтушном куландже.

[Причиной задержки опорожнения] бывает также и то, что [часть] естественной силы обращена в другую сторону, как бывает при кризисах [болезни], когда происходит сильное задержание мочи или испражнений, ибо кризисное опорожнение осуществляется другим способом.

Когда происходит задержание того, что должно быть извергнуто, от этого случаются [различные] болезни. Это либо болезни из области сочетания [частиц], то есть закупорка, расслабление, влажные спазмы и тому подобное, либо болезни натуры, то есть гниение, а также запирание прирожденной теплоты и переход ее в отненность, или угасание прирожденной теплоты от длительного или сильного запирания, следствием которого является холод, или же преобладание в теле влажности. Что же касается соучаствующих болезней, то это разрыв и вскрытие сосудов.

Несварение желудка – одна из худших причин болезней, особенно если оно случилось вслед за привычным недоеданием, как это бывает, например, от чрезмерного насыщения при обильном урожае после чрезмерного голодания при недороде.

Что же касается сложных болезней [задержания], то это опухоли и прыщи.

Извержение того, что должно быть задержано, [происходит] либо от мощности изгоняющей силы, либо от слабости удерживающей силы, или же от того, что материя беспокоит либо своей тяжестью, когда она обильна, либо растягивает своим ветром, либо обжигает своей остротой и едкостью, а также от жидкости материи, которая как будто течет сама по себе и изгоняется легко. В этом ей иногда способствует расширение проходов, как бывает при [излишне обильном] истечении семени, их расщепление вдоль или разрыв поперек, или же [чрезмерное] раскрытие устий, как случается при кровотечениях из носа. Такое расширение возникает от причин внешнего или. внутреннего [порядка].

Когда происходит извержение того, что должно быть задержано, от этого возникает охлаждение натуры вследствие извержения воспламеняющейся материи, которой питается прирожденная теплота. [Но] иногда от этого происходит согревание натуры, когда то, что извергнуто, холодно по натуре, как например, слизь, или близко по натуре к уравновешенности, как например, кровь. Тогда берет верх очень горячий [сок], как, [скажем], желчь и согревает [натуру].

Иногда от [излишнего опорожнения] возникает сухость – постоянная и по существу, а иногда возникает и влажность – по аналогии с тем, что мы сказали о возникновении теплоты. Это происходит при умеренном извержении сушащего сока и невозможности для прирожденной теплоты полностью переваривать пищу, вследствие чего увеличивается количество слизи. Однако такая влажность не полезна прирожденной натуре и [сама] не является] прирожденной, так же как не является прирожденной и [упомянутая выше] теплота. Напротив, следствием всякого чрезмерного опорожнения являются холод и сухость в веществе и природа органов, хотя в некоторых случаях к ним присоединяются посторонняя теплота и недоброкачественная влажность.

Иногда за чрезмерным опорожнением следует такое заболевание орудий, как закупорка – также вследствие чрезмерной сухости и закупоривания сосудов; следуют за ним также кузаз  и спазмы.

Что же касается умеренного задержания и опорожнения, Соответствующих времени надобности в них, то они полезны и сохраняют [тело] в здоровом состоянии.

Итак, мы говорили о [болезнетворных] факторах, являющихся обязательными по своему роду, хотя большинство их разновидностей и не бывает обязательным. Возьмемся же [теперь] за другие причины.

 

 

Общее рассуждение о необязательных и невредоносных факторах, действующих на тело

 

 

Поговорим же теперь о факторах необязательных и невредоносных, то есть таких, которые по своему роду не [заложены] в естестве и не противоположны естеству. Это вещи, соприкасающиеся с телом, [но только] не воздух, ибо воздух обязателен [для тела], а, например, купанье в бане, всевозможные растирания и прочее. Начнем с общих рассуждений об этих факторах и скажем [следующее].

Вещи, действующие на тело человека извне путем соприкосновения, действуют на него двумя способами: либо тем, что тонкие [части их вещества] проникают в поры благодаря заложенной в них способности погружаться и проходить [вглубь], либо потому, что органы втягивают их через поры; [иногда же] оба эти процесса взаимно способствуют друг другу. А иногда [это осуществляется] без всякого смешения с телом, одним лишь чистым качеством [фактора], изменяющим [состояние] тела. Это качество иногда действует фактически, как [например], охлаждающее смазывание, которое действительно охлаждает, и согревающее смазывание, которое действительно согревает, или, [скажем], согревающие припарки, которые фактически согревают, а иногда – потому, что данное качество присуще [фактору] потенциально, но прирожденная теплота возбуждает в нем деятельную силу и выводит ее [из потенциального состояния] в активное. В некоторых случаях [вещи действуют] благодаря своим специфическим свойствам.

К вещам, которые изменяют [тело] при соприкосновении и не изменяют его при приеме внутрь, относится, например, лук; если его приложить снаружи он изъязвляет, но не изъязвляет при приеме внутрь. А некоторые вещи [действуют] противоположным образом, например, свинцовые белила: если их выпить, они производят большое изменение, а если смазать ими – не действуют никак. Некоторые [вещи] действуют при обоих способах [употребления].

Причина действия [факторов] первой разновидности – одна из [следующих] шести. Первая [причина заключается в том], что если ввести внутрь тела [вещество] вроде лука, то переваривающая сила спешит его разбить и изменяет его натуру, не оставляя его неприкосновенным на такой срок, в течение которого он может произвести свое действие и вызвать изъязвление внутри.

Вторая причина в том, что такие вещества в большинстве случаев принимаются внутрь в смеси с чем‑нибудь другим, третья – в том, что оно также смешивается в сосудах питания с жидкостями, которые его заливают и разбивают его силу.

Четвертая [причина] в том, что [такое вещество] остается снаружи на одном месте, а внутри оно все время перемещается; пятая – в том, что снаружи оно крепко пристает [к телу], а внутри [лишь] прикасается, не приставая [к органам]. Шестая причина в том, что, когда такое вещество оказывается внутри, его получает в свое распоряжение естественная сила, и излишек его немедленно изгоняется, а доброкачественное [вещество] превращается в кровь.

Что же касается отличия свинцовых белил [от лука], то причина его в том, что частицы свинцовых белил плотны и не проходят в поры извне, а если и проходят, то не углубляются до мест выхода пневмы и до главенствующих органов: если же принять их внутрь, то дело обстоит наоборот. И еще [следует добавить], что заключающееся в свинцовых белилах ядовитое естество возбуждается только при чрезвычайном воздействии на него имеющейся в нас прирожденной теплоты, а такое воздействие не возникает от самого [факта] соприкосновения извне. В Книге о простых лекарствах тебе еще нередко придется снова встретиться с рассуждениями, относящимися к этой области.

 

 

О явлениях, обусловленных купаньем в бане, нагреванием тела на солнце, лежанием на песке и закапыванием в него, погружением в жирные вещества и поливанием лица водой

 

 

Сказал один из знатоков: «Лучшая баня – та, что давно построена, обширная по пространству и имеет мягкую воду», а другой добавил: «И та, где топку печи разжигают сообразно натуре тех, кто хочет в нее зайти».

Знай, что естественное действие бани состоит в нагревании воздухом или увлажнении водой. Первая комната [в бане] охлаждает и увлажняет, вторая согревает и увлажняет, третья согревает и высушивает. Не следует обращать внимания на слова тех, кто говорит, что вода не увлажняет основных органов ни при питье, ни при соприкосновении: [это неверно], ибо от бани, кроме того действия и изменения, о котором мы говорили, происходят и другие изменения как побочного [свойства], так и по существу. Так, [например], баня иногда охлаждает своим воздухом вследствие большого рассеяния прирожденной теплоты, а также высушивает вещество органов вследствие значительного растворения прирожденной влаги; [иногда же баня] придает [дополнительную] постороннюю влагу. Если вода в бане очень горяча, то появляется «гусиная кожа» и поры суживаются, так что влага совершенно не доходит до тела и не осуществляет хорошо растворение.

Вода в бане иногда согревает, а иногда охлаждает. Согревает вода своим жаром, если она тепла до горячности; если же она холоднее тепловатой воды, то охлаждает и увлажняет.

[Охлаждает вода также] и при клизме, если она холодная, ибо запирает теплоту, черпаемую [в бане] из воздуха, и собирает ее во внутренностях, когда поступает в тело холодной.

Что же касается охлаждения, то оно происходит, если долго оставаться погруженным [в воду], причем [вода] холодит по двум причинам: во‑первых, потому, что вода по своему естеству холодна, и, в конце концов, холодит. Даже если ее согреть побочной теплотой, последняя не является устойчивой, а проходит, и остается естественное действие воды, которую тело впитывает [в себя], именно – охлаждение. Во‑вторых, вода, будь она горячей или холодной, – влажное [вещество]; когда она чрезмерно увлажняет, то запирает вследствие обилия влаги прирожденную теплоту, угашает ее и производит охлаждение.

Баня согревает также благодаря растворению. Когда какое‑либо питательное вещество не переварилось или не дозрел какой‑либо холодный сок, баня [содействует] перевариванию этого питательного вещества и созреванию сока.

Иногда пользуются сухой [баней], и тогда она высушивает и помогает страдающим водянкой и рыхлостью [сложения], а иногда пользуются влажной баней, и тогда она увлажняет. Иногда в бане сидят подолгу, и тогда она высушивает, производя растворение [соков] и потение, а иногда в ней сидят недолго, и тогда она увлажняет, так как тело впитывает влагу прежде чем [успеет] вспотеть.

Баней иногда пользуются натощак и с почти пустым желудком, и тогда она сильно высушивает, изнуряет и ослабляет, но иногда ею пользуются вскоре после насыщения, и тогда она утучняет тело, увлекая материю к его наружным покровам. Однако это вызывает закупорки, ибо к органам подтягивается из желудка и печени недозревшее питательное вещество.

Пользуются баней также и в конце первого переваривания, перед освобождением [желудка от химуса]; это приносит пользу и умеренно утучняет.

Если кто‑нибудь пользуется баней для увлажнения, как это делают страдающие худосочием, то им следует сидеть, погрузившись в воду, пока силы их не начнут слабеть, а затем натереться жиром, дабы увеличить увлажнение, запереть воду, проникшую в поры, и задержать ее под кожей. [Им] не должно затягивать пребывания [в бане] и надлежит выбрать место, умеренное [по теплоте] и лить на пол в бане побольше воды, чтобы образовалось много пара и воздух стал влажным. Им следует переходить из бани [домой] без усилий и затруднений, [передвигаясь] на носилках, для них устроенных, и умащаться при выходе холодными благовониями.

[Таких больных подобает] оставлять на некоторое время в предбаннике, пока не вернется ровное дыхание, и дать им выпить чего‑нибудь увлажняющего, например, ячменной воды или молока, ослицы. Тому, кто [слишком] долго остается в бане, угрожает обморок от перегрева сердца; [при этом] у него сначала поднимается тошнота.

Баня при многих своих полезных свойствах имеет вредные стороны. Она облегчает излияние излишков в органы, [пораженные] слабостью, делает [тело] вялым, вредит нервам, растворяет прирожденную теплоту; [от нее] падает аппетит к еде и слабеет половая сила.

Баня приобретает [различные] достоинства от находящейся в ней воды. Если вода содержит соду и серу, либо она морская, либо золистая, либо соленая – по естеству или искусственно, – после того, как в ней кипятили какое‑либо из этих веществ, либо если в ней кипятили, например, живокость, ягоды лавра, серу и прочее, то она растворяет и размягчает, устраняет рыхлость и ожирение, препятствует излиянию материи к язвам и помогает [людям], имеющим [в теле] «мединскую жилку». Медистые, железистые и соленые воды тоже помогают от болезней, [вызван] холодностью и влажностью [натуры], от болей в суставах, подагры, расслабления [органов], астмы и заболеваний почек. Они усиливают срастание переломов и приносят пользу при фурункулах и язвах. Медистые воды полезны для рта, язычка и при опущении века, а также при течи из ушей; от железистых вод есть польза для желудка и селезенки. Соленые воды с бавраком  полезны при склонности головы [накоплять дурные] соки и для груди, если грудь в таком же состоянии. Они помогают при влажности желудка [и полезны] страдающим водянкой и вздутием [живота].

Что же касается квасцовой и купоросной воды, то купанье в ней помогает от кровохарканья, а также кровотечений из заднего прохода и при месячных, от выпадения прямой кишки, от беспричинного выкидыша, от отечности и чрезмерной потливости.

Серная вода очищает нервы, успокаивает боли при тамаддуде  и спазмах, очищает наружную поверхность тела от прыщей и хронических дурных язв, от безобразных пятен, веснушек, бараса  и бахака.  Она растворяет излишки, изливающиеся к суставам, к селезенке и к печени, и помогает при затвердении матки, но от нее делается вялым желудок и падает аппетит.

Что же касается битуминозной воды, то купанье в ней вызывает приливы к голове, поэтому купающемуся не следует окунать в нее голову. [Такой воде] присуще свойство нагревать в течение долгого срока, особенно матку, мочевой пузырь и толстую кишку, но она дурная, тяжелая.

Кто хочет купаться в бане, тот должен купаться там неторопливо, спокойно, осторожно, [входя в воду] постепенно, не сразу. В части о сохранении здоровья ты иногда снова встретишь (сведения] о бане, рассмотрение которых необходимо добавить к тому, что было рассмотрено раньше, а также и рассуждения о пользовании холодной водой.

Что же касается пребывания на солнцепеке, особенно если находишься в движении, и тем более, когда движешься усиленно, [например], при быстрой ходьбе и беге, то оно сильно растворяет излишки, вызывает испарину, устраняет вздутие живота, снимает опухлость при рыхлости и водянке, помогает при астме и «стоячем» дыхании,[3] уничтожает хроническую холодную головную боль и укрепляет мозг, натура которого холодна.

Если под [человеком] не сыро и он сидит на сухом, [то пребывание на солнце] помогает от болей в бедре и в почках, а также при болях от проказы и от «удушения матки» и очищает матку.

Если тело подвергается [действию] солнца, то солнце его сушит, покрывает загаром и горячит. Оно как бы прижигает устья пор и препятствует испарению. При пребывании [под лучами] солнца на одном месте оно сильнее обжигает кожу, чем когда находишься в движении и больше препятствует испарению.

Сильнее всякого другого песка высушивает влагу на поверхности кожи морской песок. Иногда на него садятся, когда он горяч, а иногда в него зарываются, иногда же его понемногу сыплют на тело. [Песок] рассеивает боли и недуги, упомянутые в разделе о солнце, и вообще сильно высушивает тело.

Что же касается погружения в [вещество] вроде оливкового масла, то иногда оно помогает страдающим от усталости и тем больным длительными холодными лихорадками, у кого лихорадки сопровождаются болями в нервах суставов, страдающим спазмами, кузазом  и задержанием мочи.

Масло следует нагревать вне бани, если же сварить в нем лисицу или гиену, так, как опишем [в дальнейшем], то это лучшее лечение для страдающих болями суставов и подагрой.

Что же касается смачивания лица и опрыскивания его водой, то это взбадривает силы, ослабевшие от сердечной тоски и от пламени лихорадки, а также при обмороке, особенно, [если обрызгивать] розовой водой и уксусом; иногда это улучшает и возбуждает аппетит. [Обрызгивание] вредно для страдающих катарами и головными болями.

 

 

 

 

 

О пульсе

 

Общее рассуждение о пульсе

 

 

Пульс – это движение сосудов, слагающееся из сжатия и расширения, [для того], чтобы охладить пневму легким дуновением воздуха.

Рассматривать [можно] пульс либо вообще, либо в частности по отношению к каждой болезни. Здесь мы поговорим об общих правилах науки о пульсе, а частные отложим до рассуждения о частных болезнях.

Мы говорим: каждая пульсация слагается из двух движений и двух [моментов] покоя, ибо пульс всегда состоит из сжатия и расширения, а между каждыми двумя противоположными движениями обязательно должен иметь место момент покоя, ибо одно движение не может быть [непосредственно] связано с другим, после того, как фактически наступил конец и предел его расстояния. Это относится к тем [явлениям], которые объясняются в физике. А раз так, то у каждой пульсации, пока за ней не последует другая, необходимо должно быть четыре части: два движения и два [периода] покоя – движение расширения, период покоя между расширением и сжатием; движение сжатия и период покоя между сжатием и расширением. Движение сжатия, по мнению многих врачей, совершенно не ощущается; другие, [однако], считают сжатие ощутимым при сильном пульсе из‑за его силы, при большом пульсе – из‑за его высоты, при твердом пульсе – из‑за сильного сопротивления [при щупаньи], а при медленном – вследствие длительности периода его движения. Говорил Галан: «Некоторое время я постоянно упускал [период] сжатия, потом стал повторять прощупывание, пока не почувствовал его признаки, а затем, недолго спустя, [воспринял его] вполне. После этого передо мной открылись врата [познания] пульса, и [всякий], кто будет так же усердно его [прощупывать], как я, постигнет то, что я постиг». Однако, если дело и обстоит так, как говорят, то в большинстве случаев сжатие пульса не ощутимо.

Причиной того, что для ощупывания сосуда было выбрано предплечье, служат три обстоятельства: до него легко добраться, его мало стесняются показывать, оно находится напротив сердца, поблизости от него. Прощупывать [пульс] следует, когда рука повернута боком, так как рука, лежащая ладонью вниз, более широка и приподнята и менее длинна, особенно у худощавых, а [рука], лежащая ладонью вверх, более приподнята и более длинна, но менее широка. Прощупывать [пульс] должно в такое время, когда человек свободен от гнева и радости, не делает физических усилий, не испытывает каких‑либо воздействий, отягчающей сытости или голода, не прекращает обычного [образа жизни] и не [усваивает] новых привычек. [Предварительно] следует испытать пульс уравновешенного [по натуре] человека, с превосходным [здоровьем], чтобы сравнить с ним пульс другого.

Далее мы скажем: разновидностей, по которым врачи узнают состояние пульса, существует, в соответствии с тем, как это описывают врачующие, десять, хотя следовало бы считать, что их девять.

Первая разновидность устанавливается по величине расширения, вторая разновидность – по качеству удара бьющейся [артерии] в пальцы, третья разновидность – по [длительности] времени движения, четвертая разновидность – по состоянию [стенки] артерии, пятая разновидность – по степени пустоты и наполнения [пульса], шестая разновидность – по теплоте и холодности прощупываемого места, седьмая разновидность – по [времени] покоя, восьмая разновидность – по ровности и неровности пульса, девятая разновидность – по [наличию какого‑либо] порядка в неровности и отсутствию [всякого] порядка. Десятая разновидность – по «размеру» [пульса].

Что касается разновидности величины пульса, то она свидетельствует [о состоянии пульса] по его трем измерениям, то есть длине, ширине и глубине. В этом отношении у пульса бывает девять простых качеств, а также сложные, [сочетающиеся] из них.

Девять простых [разновидностей пульса] – это долгий, короткий и уравновешенный; широкий, узкий и уравновешенный;низкий, высокий и уравновешенный. Долгий пульс – такой, части которого ощущаются по длительности большими, чем то, что ощущаешь обычно, [либо] вообще, то есть при истинно уравновешенной натуре, либо обычной для данного человека, то есть при уравновешенной натуре, свойственной ему лично. Различие между этими двумя [натурами] ты уже узнал раньше. Короткий пульс противоположен [долгому], а уравновешенный стоит между ними. По аналогии с этим суди и об остальных шести разновидностях.

Что касается [разновидностей] сложных, [сочетающихся] из этих простых, то у некоторых из них есть названия, а у некоторых названия нет. Пульс, превосходящий [обычный] по длине, ширине и глубине, называется большим, [пульс], уступающий [обычному] в этих трех отношениях – малый; уравновешенный [стоит] между ними. Пульс, превосходящий [обычный своей] шириной и подъемом [артерии], называется толстым; уступающий в этих двух отношен – тонким; уравновешенный [стоит] между ними.

Что же касается разновидности, черпаемой из качества удара в пальцы при движении [артерии], то видов [удара] бывает три: сильный, то есть такой, который противится прощупыванию при расширении, слабый – противоположный сильному, и уравновешенный, [стоящий] между ними.

Разновидность, взятая по [длительности] времени каждого движения [пульса], имеет три вида: скорый, то есть такой, который заканчивает движение в короткое время, медленный – ему противоположный и уравновешенный, стоящий между ними. Разновидность, взятая по качеству артерии, [тоже] имеет три вида: мягкий, то есть такой, который способен легко уходить внутрь при надавливании, твердый – противоположный ему, и уравновешенный. Разновидность [пульса], взятая по качеству того, что содержит в себе [артерия], имеет три вида: полный, то есть такой, когда в полости [артерии] нащупывается значительное количество наполняющей ее жидкости, а не чистая пустота; пустой, противоположный этому, и затем уравновешенный. Разновидность, взятая по ощущению на ощупь, имеет три вида: горячий, холодный и уравновешенный, [стоящий] между ними.

Разновидность, взятая по [длительности] периода покоя, имеет три вида: частый, то есть [пульс] с короткими ощущаемыми [перерывами] между двумя ударами, – его называют также «настигающим» и «уплотненным», – редкий, противоположный ему, – его также называют «отстающим» и «вялым» и, между ними, уравновешенный. Этот период [определяется] в зависимости от того, как ощущается сжатие [артерии], если сжатие не ощущается вовсе, то периодом [покоя считается] промежуток времени между каждыми двумя расширениями; если же сжатие, уловимо, то [период покоя определяется] по времени конца обоих [состояний].

Что касается разновидности, взятой по ровности и неровности [биения пульса], то пульс бывает либо ровный, либо неровный, причем имеется в виду сходность ударов, частей ударов или одной какой‑либо части удара в отношении пяти качеств: большой [или] малой величины, силы [или] слабости, скорости [или] медленности, частоты [или] редкости, твердости или мягкости. Ведь даже у одного и того же [человека] части расширения пульса бывают иногда быстрей из‑за большой разгоряченности [натуры] или слабей из‑за слабости. Если угодно, можно расширить [это] рассуждение и иметь в виду, в отношении ровности и неровности [биения] пульса, не [только] три упомянутые разновидности, но и все другие разновидности, однако главное внимание обращается на эти [три разновидности].

Пульс ровный вообще – это пульс ровный во всех [упомянутых] отношениях; если же он ровен в одном из них, то называется ровным только лишь в этом отношении, так что можно сказать: «ровный в силе», «ровный в скорости». То же самое неровный пульс: он бывает неровный вообще или в том, в отношении чего он является неровным.

Что касается категории, взятой по [наличию] порядка или беспорядка [биения пульса], то в этой категории две разновидности: [пульс] неровный упорядоченный и неровный неупорядоченный. Упорядоченный – это такой [пульс], неровность которого сохраняет известный порядок и [повторяется] циклически. [Неровный упорядоченный пульс] бывает двояким: это либо [неровный пульс], упорядоченный вообще, когда [постоянно] повторяется лишь одна какая‑либо неровность, либо упорядоченный циклический, когда бывает два цикла неровностей или больше. Так, например, при этом может быть один цикл и другой, отличный от него, но только они [всегда] возвращаются вместе, друг за другом, как один цикл, а неупорядоченный [неровный пульс] – нечто противоположное этому. Если тщательно исследовать, то окажется, что эта девятая разновидность [в действительности есть] как бы вид восьмой разновидности и подходит под [категорию] неровного [пульса].

Тебе должно знать, что у пульса существует некое музыкальное естество. Как искусство музыки совершенно благодаря сочетанию звуков в известном соотношении по остроте и тяжести[4] и кругам такта величины промежутков времени, разделяющих удары [по струнам], таково и качество [ударов] пульса. Отношение быстроты и частоты их темпа есть отношение ритмическое, а отношение их качеств по силе и слабости и по достоинству есть отношение как бы сочетательное. Так же, как темпы такта и достоинство звуков бывают согласные, а бывают и несогласные, так и неровности [пульса] бывают упорядоченные, а бывают и неупорядоченные. И еще [скажу], что отношения качеств [ударов] пульса по силе и слабости и по достоинству могут быть согласными, а могут быть и несогласными и. даже несходными, и [тогда] это выходит из категории определения [какого бы то ни было] порядка [неровностей пульса].

Гален считает, что ощутимым достоинством соотношения ритма пульса является достоинство, выраженное одним из следующих соотношений, [встречающихся] в музыке, о которых упоминалось выше. Это может быть отношение «целого к целому с пятью», то есть отношение утроенной величины [к ординарной величине], ибо такое отношение есть отношение удвоенной величины [к ординарной величине] с добавлением половины удвоенной величины. Это и есть то, что называется «отношением с пятью». Либо это [может быть] «отношение с целым», то есть удвоение, либо «отношение с пятью», то есть увеличение наполовину, либо «увеличение с четырьмя», то есть увеличение на одну треть; либо увеличение на одну четверть. Дальше [изменение] уже не ощущается.

Я считаю очень важным установить эти отношения на ощупь. Это легче всего для человека, который по ремеслу привык [иметь дело] со степенями такта и соотношениями звуков и обладает способностью изучить музыку [теоретически] и сопоставить сделанное [на практике] с известным [из теории]. Такой человек, когда обратит наблюдение на пульс, быть может, почувствует эти отношения на ощупь.

Скажу [еще]: выделение особо категории упорядоченного и неупорядоченного [пульса], которая является одной из десяти [категорий], хотя и полезно, но неправильно при делении, ибо эта категория подходит в [разряд] неровного [пульса] и как бы является одним из его видов.

Что касается категории, взятой по ритму, то эта [разновидность определяется] сравнением величин отношений четырех промежутков времени, присущих двум «движениям» и двум «остановкам». Если ощущение не в силах установить все эти [величины], то эта разновидность определяется сравнением величин отношения времени расширения [артерий] ко времени, [протекающему] между двумя расширениями, и вообще [отношения] периода движения ко времени покоя. Те люди, которые вводят в эту область сравнение времени движения со временем [другого] движения и времени периода покоя с временем [другого] периода покоя, вводят одну область в другую. Впрочем, такое введение тоже допустимо и не невозможно, но только это нехорошо.

Ритм [пульса] – это [качество], к которому приложимы [упомянутые] музыкальные отношения. Мы говорим: пульс бывает либо хорошего ритма, либо дурного ритма. Разновидностей [пульса] дурного ритма – три. Одна из них – это пульс изменяющегося ритма и переходящего ритма, то есть пульс, ритм которого является ритмом, присущим возрасту, смежному с возрастом обладателя [исследуемого] пульса; так, у детей бывает ритм пульса юношей.

Вторая разновидность – это пульс отдаленного [по возрасту] ритма, как например, когда у детей ритм пульса стариков, и третья – пульс, выходящий из ритма, то есть пульс, непохожий по своему ритму на пульс какого бы то ни было возраста. Выход пульса из ритма часто указывает на значительное расстройство состояния [здоровья].

 

 

 

 

 

О мочеиспускании и испражнении

 

Общее рассуждение о моче

 

 

Доверять способам заключения [о болезнях] по качествам мочи надлежит только при соблюдении известных предварительных условий. Это должна быть первая утренняя [порция] мочи, выделение которой [больной] не откладывал на долгое время. [Встав] после ночного [сна], больной не должен [до мочеиспускания] пить воду и есть пищу и вкушать какую‑либо красящую снедь или напиток, как например, шафран, гранаты и кассию, так как это окрашивает мочу в желтый и красный цвет, или, например, овощи – они окрашивают мочу в зеленый цвет, – и муррис – он окрашивает мочу в черный цвет. Опьяняющие напитки изменяют цвет мочи на свой собственный цвет. И пусть к коже [больного] не прикасается что‑либо красящее, вроде хенны;  у того, кто ею красится, моча иногда бывает окрашенной в цвет хенны.

[Больной] не должен принимать ничего такого, что гонит соки, как например, желчегонные и слизегонные, и не предаваться усиленным движениям и работе. Из факторов, выходящих из ряда естественных, ничто так не изменяет цвет мочи, как пост, бдение, усталость, голод, гнев. Все это придает мочевой жидкости желтизну и красноту. Совокупление делает мочу очень жирной, рвота и опорожнение, например, изменяют должный цвет и консистенцию мочи. Таким же образом действует на мочу течение часов [времени], поэтому говорят: «Не следует смотреть в мочу через шесть часов [после мочеиспускания], ибо [диагностические] признаки ее ослабевают, цвет ее меняется и осадок ее распускается и изменяется или еще более уплотняется». А я говорю: и через час тоже [не следует].

Всю мочу должно собрать в широкую бутыль, ничего из нее не отливая, и исследовать ее не сразу после испускания, но когда она успокоится в бутыли, [находясь] в таком месте, где на нее не попадает солнце или ветер, который мог бы ее всколыхнуть или остудить, пока не выделится осадок и не закончится исследование. Когда мочу только что выпустили, она не дает осадка, даже если она вполне и совершенно зрелая. Не выпускают мочу в бутыль, не вымытую после предыдущего мочеиспускания.

Моча детей [дает] мало признаков, особенно моча младенцев, вследствие своей молочности, а также потому, что красящее вещество [мочи] находится у них в спокойном состоянии и скрыто в глубине; в естестве [младенцев] вследствие их слабости и оттого, что они много спят, [заложено] нечто убивающее признаки зрелости [мочи]. Сосудом для приема мочи является прозрачное тело, чистое по существу, как например, прозрачное стекло или хрусталь. Знай, что моча, когда ты приближаешь ее [к глазам, кажется] менее прозрачной, а когда отдаляешь ее [от глаз] – более прозрачной. Благодаря этому можно распознать все примеси в том, что приносят врачам для исследования.

Когда мочу взяли в бутыль, ее надлежит оберегать от изменений [под влиянием] холода, солнца и ветра. Смотреть мочу следует на свет, но так, чтобы лучи [солнца] на нее не падали, а наоборот, прикрывая ее от лучей. Тогда можно судить о моче по качествам, которые в ней видны.

Да будет известно, что первоначальное указание, даваемое мочой, это [указание] на состояние печени и протоков для влаги, а также на состояние сосудов. При посредстве этого делаются заключения насчет других болезней. Наиболее достоверные признаки – это те, которые указывают на [состояние] печени, особенно на состояние ее выпуклой части.

Признаки, получаемые по моче, извлекаются из семи категорий: категории цвета, категории консистенции, категории прозрачности и мутности, категории осадка, категории количества по скудости и обилию, категории запаха и категории пенистости. Есть люди, которые включают в эти категории еще категорию осязания и категорию вкуса, но мы опустим такие категории, избегая и чуждаясь их введения.

Под словами «категория цвета» мы разумеем те цвета, которые глаз видит в моче, то есть черноту, белизну и то, что [стоит] между ними; под категорией консистенции мы разумеем качество мочи в отношении густоты и жидкости, под категорией прозрачности и мутности мы разумеем легкость или трудность для взора проходить сквозь мочу. Разница между этой категорией и категорией консистенции состоит в том, что моча может быть одновременно и густой по консистенции, и прозрачной, подобно яичному белку, разведенному рыбьему клею или оливковому маслу. А иногда жидкое по консистенции бывает мутным, как например, мутная вода, [хотя] она ведь гораздо жиже яичного белка.

Причиной мутности является примесь частиц постороннего цвета, коричневых или имеющих другую окраску: они неразличимы зрением, не являются прозрачными, невидимы по отдельности и отличаются от осадка, так как осадок иногда различим зрением, а также отличаются от цвета, ибо цвет расходится по [всему] веществу жидкости и крепче с ней смешан, [чем эти частицы].

 

 

О признаках, определяемых калом

 

 

Признаки могут определяться количеством кала, то есть по тому, будет ли он меньше съеденного, или больше его, или равным ему. Известно, что излишек [кала] вызывается большим количеством соков, а малое количество его – малым же количеством [соков] или большей задержкой в слепой кишке и в толстой кишке, или же в подвздошной кишке. Такая [задержка] является наступлением куланджа  и свидетельствует о слабости изгоняющей силы.

Признаки могут определяться также консистенцией кала: мокрый [кал] указывает на наличие закупорки или же на плохое переваривание пищи, или на слабость мелких вен, которые не отсасывают влагу. [Мокрый кал] может быть вызван истечениями из головы или употреблением таких вещей, которые увлажняют кал. Мокрый, липкий кал свидетельствует о наличии таяния, и тогда он бывает зловонным; а иногда это указывает на множество липких и дурных соков, но тогда кал не будет слишком зловонным. Иногда [такой кал] свидетельствует о значительном количестве съеденной липкой пищи при сильной теплоте натуры, при этих двух [условиях] переваривания не произойдет.

Пенистый [кал] бывает при наличии кипения от сильного жара или же смешения [с ним] большого количества ветра.

Что касается сухого кала, то это указывает на усталость и на растворение, или на обильное выделение мочи, или же на огненный жар, или на сухость пищи, или на продолжительное пребывание [кала] в кишке, о чем мы еще скажем в своем месте.

Если твердый и сухой кал выделяется в смеси с влагой, то причиной его сухости является задержка его в жидкости, которая препятствует его выходу, и отсутствие едкой желчи, ускоряющей [выход кала].

Если [кал] не задерживается [в жидкости] и отсутствуют признаки влаги в кишках, то причиной [выделения сухого кала] служит прилив ихорообразного обжигающего излишка из печени в соседние с ней [кишки; этот излишек] не позволяет [калу] перемешиваться с влагой и ускоряет его [выход].

Признаки определяются также и цветом кала. Естественная окраска кала бывает огненно‑желтой, а если окраска его будет темнее, то это указывает на избыток желчи, а в случае бледной окраски – на незрелость его.

Причиной белой окраски кала служит закупорка желчного протока, что является признаком желтухи. Если же к белому [калу] будет примешан еще белый гной, имеющий запах обычного гноя, то это свидетельствует о течи гнойников.

Если кал здорового человека, ведущего неподвижный образ жизни и не занимающегося физическими упражнениями, выделяется вместе с ихором и гноем, то это говорит о том, что он очищается и избавляется от дряблости, вызванной отсутствием физических занятий, о чем мы уже упоминали, говоря о моче.

Знай, что чрезмерно яркая окраска кала в конце болезни свидетельствует большей частью о его зрелости, а также часто указывает на ухудшение состояния [болезни].

[Признаки, определяемые] черным калом, такие же, как и признаки, определяемые черной мочой. Такой кал свидетельствует о наличии сильного горения, или о созревании черножелнной болезни, или об употреблении в пищу красящих веществ, или о принятии таких напитков, которые выводят [из тела] черную желчь. Первое из них – дурной [признак]. Для суждения об образовании [кала]из одной черной желчи недостаточно [черного] цвета [кала], а он должен быть еще кислым, вяжущим и кипеть на земле. Наличие этих качеств является плохим признаком, будь то кал или блевотина. Одним из свойств такого кала является блеск. Короче говоря, выделение чистого черножелчного сока является губительным, то есть оно служит признаком смерти.

Что касается черного химуса, то он выделяется довольно часто. Но выделение основного черного сока указывает на чрезмерное горение тела и исчезновение в нем влаги.

Зеленцй, а также тусклый зеленый кал указывает на угасание прирожденной теплоты.

Признаки определяются также состоянием кала, который может быть тонким или разбухшим. Разбухший, как навоз скота, [кал] свидетельствует о наличии в нем ветра.

Признаки определяются также временем выделения [кала]. Если кал выделяется скоро и раньше обычного времени, то это является плохим признаком, свидетельствующим о множестве желчи и слабости удерживающей силы. Если выделение его задерживается, то это указывает на слабость пищеварения, холодность кишок и обилие влаги.

Звук [при выделении] кала является признаком наличия раздувающего ветра.

Неопределенная и неоднородная окраска [кала] служит плохим признаком, о чем мы еще скажем в Книге о частных [заболеваниях].

Самым лучшим считается скомканный кал, частицы которого однородны и в котором есть водянистые и сухие частицы, хорошо перемешанные, по густоте же он напоминает мед. Такой [кал] выходит легко, не жжет, имеет желтоватую окраску и не слишком зловонный запах, а также не урчит и не пенится [при выделении]. Кроме того, он выделяется в обычное время и по количеству бывает близким к количеству съеденного.

Знай, что не всякий однородный и гладкий [кал] служит хорошим признаком, потому что это происходит не только от хорошей зрелости [кала] и однородности его частиц, а иногда и от горения и сплошного таяния [в теле]. В таких случаях те два [качества] кала принадлежат к числу плохих признаков.

Знай, что кал умеренной консистенции бывает жидковатым, но он считается хорошим в том случае, если не урчит [при выделении] и не смешан с ветром, а также не выделяется прерывисто и понемножку. В противном случае он должен быть смешан с ихором, который тревожит его и не дает ему собраться. Вот и все.

Заслуживают внимания также признаки, определяемые потом и другими вещами. Однако рассуждение о них больше относится к рассуждению о частных [заболеваниях], поэтому ты найдешь в Книге о частных [заболеваниях] лучшее разъяснение всего того, что касается кала, мочи и прочего.

 

 

 

 

 

О сохранении здоровья

 

О причине здоровья и болезни и неизбежности смерти

 

 

Медицина, прежде всего, разделяется на две части: теоретическую часть и практическую часть. Каждая из этих [частей] является наукой и теорией. Однако та часть, которая особо именуется теорией, говорит только о воззрениях, а никак не о практических знаниях, то есть это та часть, при помощи которой познаются натуры, соки, силы, разновидности болезней, их проявление и причины.

Та часть, которая особо именуется практической, дает познание того, как производить процедуры и устанавливать режим, то есть это та часть, которая учит тебя, как сохранить здоровье при таком‑то состоянии тела или же как лечить тело при таком‑то состоянии тела или же как лечить тело при таком‑то заболевании. Ты не думай, что практическая часть есть только практика и приемы [лечения]. Наоборот, она является той частью [медицины], которая обучает этой практике и приемам [лечения], как мы разъяснили выше.

В первой и второй частях [Книги] мы закончили [изложение] общей теоретической части медицины.

Теперь в остальных двух [частях] мы изложим практическую часть [медицины] в общих чертах.

Практика разделяется на две части. Первая из них – знание режима здоровых тел, то есть она посвящена вопросам сохранения здоровья и поэтому называется наукой сохранения здоровья. Вторая же часть – знание режима больного тела, указывающее пути возврата к здоровому состоянию; она называется наукой лечения.

В настоящей [третьей] части кратко изложим рассуждения о сохранении здоровья.

Мы говорим: первоисточник образования нашего тела состоит из двух вещей, а именно: семени мужчины, служащего как бы активным началом, и женского семени и менструальной крови, служащей как бы почвой. Ввиду того, что эти два начала обладают общими качествами текучести и влажности, а также противоположными свойствами, выраженными преобладанием водянистости и землистости в крови и в женском семени, и преобладанием воздушности и огненности в мужском семени, то необходимо, чтобы первичное соединение их было влажным, хотя в образовавшемся от них существе содержится также землистость и огненность.

Землистость в силу своей твердости и огненность благодаря свойству заставлять созревать взаимно содействуют друг другу, завязывают зародыш и превращают его в очень твердое состояние. Однако это затвердение не достигнет степени затвердения таких твердых тел, как камень и стекло, которые нисколько не распадаются или распадаются в такой незначительной степени, что оно незаметно. По этой причине они остаются навсегда или на очень долгое время в безопасности от разрушения, вызываемого распадом. Но [с зародышем] дело обстоит иначе. А именно, наше тело служит объектом двух видов разрушения, каждый из которых обусловливается внутренними и внешними причинами. Один из видов разрушения – постепенное исчезновение влаги, из которой мы созданы, а другой – загнивание и порча влаги и утрата ею способности поддерживать жизнь. Однако это отличается от первого вида разрушения, хотя тоже наносит [влаге] ущерб вплоть до ее высыхания; при этом влага сначала портится, затем изменяет свое пригодное для нашего тела состояние и под конец, вследствие гниения, она исчезает.

Загнивание сначала портит влагу, а затем уничтожает ее, а сухие золоподобные вещи рассыпает. Кроме этих двух [видов] разрушения имеются и другие [виды] разрушения, вызываемые другими причинами, как‑то: холод, заставляющий замерзать, знойный ветер, различные виды губительного нарушения непрерывности и другие заболевания. Однако только два первых упомянутых вида нарушения принадлежат к трактуемому вопросу и более достойны внимания для сохранения здоровья.

Каждый из этих [видов] разрушения вызывается причинами внешними или внутренними.

К внешним причинам относится воздух, уничтожающий и заставляющий загнивать [влагу].

К внутренним причинам относятся находящиеся в нас прирожденная теплота, уничтожающая в нас влагу, и побочная теплота, образующаяся внутри нас от пищи и других гнилостных [веществ].

Все эти причины содействуют друг другу в усыхании нашего [тела]. Ведь даже наше начальное развитие и достижение зрелости, а также наша способность производить различные действия, сопровождаются большим усыханием, имеющим место в нашем [теле]. В дальнейшем такое усыхание продолжает иметь место до полного завершения.

Усыхание, которое происходит в нашем [теле], есть необходимость, которой нельзя избежать. С самого начала мы представляем собой крайнюю влажность, поэтому, безусловно, необходимо, чтобы наша теплота осилила влагу, иначе она будет задушена [влагой]. Теплота, безусловно, постоянно действует [на влагу] и постоянно ее высушивает. [Теплота] сначала высушивает [тело] до степени умеренной [сухости].

Когда наше тело достигает степени умеренной сухости и притом теплота остается неизменной, дальнейшее усыхание уже не будет таким, как сначала, а будет становиться сильнее, ибо чем меньше [масса] вещества, тем сильнее оно подвергается [усыханию]. В конечном счете сухость выходит за пределы умеренности и продолжает расти до тех пор, пока влага не исчезнет.

В силу того, что прирожденная теплота становится причиной уничтожения своей материи, она при случае превращается в причину самоугасания и гаснет точно так же, как лампа, когда [в ней] кончается масло.

По мере возрастания сухости уменьшается теплота, и таким образом постоянно происходит одряхление [тела], вместе с тем ослабевает способность к замене исчезающей в возрастающих количествах влаги.

Увеличение сухости [тела] происходит по двум причинам: а) по причине уменьшения поступления [в тело] вещества, б) по причине уменьшения самой влаги вследствие ее исчезновения, вызываемого теплотой. Ослабление же теплоты обусловливается [следующими] факторами: а) в силу преобладания сухости в веществе тела, б) в силу уменьшения прирожденной влаги, служащей [для теплоты] как бы материей, то есть она выполняет роль масла в лампе, ибо в лампе имеются две влаги – вода и масло. Одна из них поддерживает [горение лампы], а другая гасит ее. Точно так же прирожденная влага поддерживает прирожденную теплоту, а посторонняя влага подавляет ее вследствие увеличения [количества] посторонней влаги, обусловленного слабостью пищеварения; эта влага служит как бы водой в лампе.

Когда завершается высыхание [прирожденной влаги], то угасает [прирожденная] теплота и наступает естественная смерть.

Существование тела, пока оно живо происходит не оттого, что первоначальная естественная влага противостоит в течение долгого времени уничтожающему ее [действию] теплоты внешнего мира, прирожденной теплоте самого тела и теплоте, образуемой движением [тела], ибо эта [влага] бессильна для такого противостояния, но противостоит она благодаря [постоянной] замене питательным, веществом исчезнувшей части [влаги]. Мы уже говорили о том, что сила [тела] перерабатывает пищу и использует ее до определенно предела.

Искусство сохранения здоровья не является искусством, предотвращающим смерть, или избавляющим тело от внешних бедствий, или предоставляющим каждому телу очень долгую жизнь, что свойственно желать человеку. Оно обеспечивает только предотвращение загнивания [прирожденной влаги] и предохранение влаги от быстрого исчезновения.

В течение определенного времени влага может оставаться в силе, что зависит от ее первоначальной натуры.

Это [обеспечение] достигается следующим образом: а) установлением правильного режима для замены той [влаги], что исчезает из тела, б) установлением режима, предотвращающего преобладание причин, ускоряющих и вызывающих усыхание и в) установлением режима, предохраняющего [влагу] от загнивания, что достигается путем защиты и охранения тела от преобладания побочной теплоты, как внешней, так и внутренней.

Не все тела одинаковы по силе основной влаги и основной теплоты, а каждое в этом отношении отличается. Каждое тело имеет определенный предел противостояния неизбежному усыханию, что определяется натурой [каждого тела], прирожденной теплотой и количеством прирожденной влаги. Тело не переходит этого предела, но иногда случается так, что оно не в состоянии достичь его в силу проявления новых причин, способствующих усыханию или же приводящих к гибели иным путем.

Многие люди говорят, что [первый случай] является естественной смертью, во втором же случае смерть называют случайной.

Таким образом, искусство сохранения здоровья является как бы средством доведения каждого человеческого тела путем сохранения необходимых для него благоприятных условий до того возраста, когда [наступает смерть], называемая естественной смертью. Такое сохранение поручено двум силам, которым служит врач. Одна из них – сила естественная, то есть питающая и обеспечивающая замену того, что исчезает из тела, вещество которого близко к землистости и водянистости. Вторая – животная сила, то есть сила, заставляющая биться пульс. Она обеспечивает замену исчезнувшей части пневмы, имеющей воздушную и огненную субстанцию.

Ввиду того, что пища не обладает фактическим сходством [по натуре] с использующими ее органами, была создана изменяющая сила, чтобы изменять пищу до сходного с использующими ее органами состояния, то есть, чтобы она стала пищей действительно и на деле. Для этой цели были созданы различные органы и каналы, служащие для привлечения, выталкивания, удержания и переваривания.

Таким образом, мы говорим, что основное в исскустве сохранения здоровья – это есть уравновешивание необходимых, общих факторов, о которых упоминалось [выше]. Основное внимание нужно уделять уравновешиванию семи факторов.

Они суть:

1) уравновешенность натуры,

2) выбор пищи и питья,

3) очистка [тела] от излишков,

4) сохранение [правильного] телосложения,

5) улучшение того, что вдыхается через нос,

6) приспособление одежды,

7) уравновешенность физического и душевного движения.

К последнему относятся в какой‑то мере сон и бодрствование.

 

 

 

 

 

О воспитании

 

О режиме ребенка с момента его рождения до того, как он встанет на ноги

 

 

Что касается режима беременных и близких к родам женщин, то об этом мы напишем в отдельных статьях.

Относительно режима новорожденного, обладающего уравновешенной натурой, ученые люди сказали, что первым долгом необходимо перерезать пуповину, оставляя ее на четыре пальца, затем перевязать ее слабо скрученной чистой шерстью, чтобы не было больно; после этого надо положить на это место лоскут ткани, смоченной оливковым маслом. После обрезания пуповины необходимо взять поровну куркумы, драконовой крови, анзарута,  кумина, ушны  и мирры, растерев их, посыпать на пуповину. После этого нужно поспешить обмыть тело ребенка слегка соленой водой, чтобы поверхность тела отвердела и окрепла его кожа. Лучше всего следует смешать с солью немножко кровавика, костуса, сумаха, пажитника и са'тара. Нос и рот не смачивают соленой водой. Мы сочли нужным сразу же укрепить тело [ребенка] потому, что он вначале испытывает неприятность от всего того, что прикасается [к его телу] и все ему кажется жестким и холодным. Это происходит от нежности его кожи и от его теплоты. По этой причине всякая вещь для него является холодной, жесткой и грубой. Если ребенок будет слишком грязен и влажен, то надо будет вторично обмыть соленой водой. Затем нужно купать его в теплой воде. При этом постоянно нужно очищать его ноздри пальцами со стрижеными ногтями. После этого нужно капнуть в глаза немного оливкового масла. Нужно также пощекотать задний проход мизинцем, чтобы он открылся, при этом надо остерегаться действия холода.

Когда пуповина отпадает, что случается через три‑четыре дня, то лучше всего следует посыпать на [пупок] золу раковины, или золу, сухожилия теленка, или жженого олова, растертые в вине.

Когда нужно будет пеленать [ребенка], то необходимо, чтобы восприемница сначала нежненько прикоснулась кончиками пальцев и помяла части его тела. При этом она должна расширять то, что желательно расширить, и суживать то, что желательно сузить, чтобы каждой [части тела] придать более красивую форму. Все это следует повторить несколько раз легким ощупыванием концами пальцев. Глаза постоянно нужно вытирать чем‑нибудь вроде шелковой материи. Надлежит также слегка подавить мочевой пузырь, чтобы облегчить испускание мочи. Затем необходимо вытянуть обе руки [ребенка] так, чтобы локтевая часть его рук прикоснулась к коленям. Голову ребенка обертывают тканью или надевают подходящий колпачок. Кладут его спать в комнате с умеренным воздухом, то есть ни холодным, ни жарким; при этом необходимо, чтобы в комнате была тень и сумрак, то есть туда не должен проникать резкий свет. Также необходимо, чтобы в колыбели голова его лежала выше остальных частей тела, и нужно остерегаться того, чтобы не погнулись его шея, конечности и спинной хребет.

Летом нужно купать [ребенка] водой умеренно горячей, а зимой более горячей, но не обжигающей.

Лучше всего купать ребенка и мыть горячей водой после продолжительного сна. Иногда можно купать в день по два‑три раза; при этом в летнее время можно постепенно переходить к менее теплой воде, но зимой надо купать только водой умеренной теплоты. Надо купать его до тех пор, пока тело его не разгорячится и не покраснеет. Затем вынуть его [из воды].

При [купании] надо предохранять его уши от попадания воды. Во время купания ребенка нужно держать следующим образом. Сначала купающий кладет ребенка грудью, а не животом, на свою левую руку и придерживает правой рукой. Затем во время мытья он старается чтобы обе ладони [ребенка] слегка и осторожно касались его спины, а стопы – его головы. Затем ребенка осушают мягкой тряпкой и потихоньку обтирают, причем сначала кладут на живот, а затем на спину. В течение всего этого времени не перестают поглаживать, пощупывать и придавать форму [его членам]. Затем приводят [ребенка в надлежащее положение], пеленают и капают ему в нос сладкого оливкового масла, что промывает его глаза и очищает оболочки глаз.

 

 

О режиме кормления грудью и отнятия от груди

 

 

Относительно обстоятельства кормления грудью и [иного] питания нужно сказать следующее: по мере возможности надлежит кормить молоком матери, потому что оно как пища более похоже на вещество той пищи, которую [ребенок] получал в виде менструальной крови, будучи еще в чреве [матери]. Именно эта кровь превращается в молоко, и поэтому ребенок легче воспринимает его и быстрее привыкает [к нему]. Практикой установлено, что при сосании соска матери ребенок получает очень большую пользу для предотвращения различных страданий. Надо ограничиться кормлением два‑три раза в день, притом вначале не надо кормить много.

К тому же желательно, чтобы сначала кормил кто‑нибудь другой, а не мать, до тех пор, пока натура матери уравновесится. Перед кормлением хорошо давать ребенку полизать немного меду.

По утрам, прежде чем кормить ребенка, нужно два‑три раза потянуть сосок, чтобы отцедить [немного] молока, в особенности, если молоко имеет изъяны, а затем уже прикладывать к груди. Если молоко недоброкачественное и горькое, то кормилице лучше всего, не поевши прежде самой, не кормить ребенка.

К числу необходимых для младенцев полезных средств для укрепления натуры относятся: во‑первых, легкое покачивание и, во‑вторых, музыка и песня, напеваемая обычно при убаюкивании. По степени восприятия этих двух вещей ребенком предрасполагают его к физическим упражнениям и музыке. Первое относится к телу, а второе – к душе.

Если имеется какое‑нибудь препятствие для кормления ребенка материнским молоком по причине слабости матери или испорченности или жидковатости [молока], то необходимо выбрать кормилицу, отвечающую описываемым ниже требованиям по возрасту, по внешности, по натуре, по форме груди, по качеству молока, по времени, истекшему с момента родов до момента кормления [чужого ребенка], и по полу ее ребенка.

Когда такая кормилица найдется, нужно улучшить ее пищу, давая ей кушанья из пшеницы, полбы, мяса ягненка, козленка и рыбы, не имеющей вонючего и жесткого мяса; латук, миндаль и лесной орех тоже являются достохвальной пищей. Из овощей для кормилицы плохим являются индау, горчица и базилик огородный, потому что они портят молоко; такое действие оказывает и мята обыкновенная.

Что касается требований, предъявляемых к кормилице, то начнем с требования к ее возрасту: мы говорим, что самый лучший возраст – между 25 и 35 годами. Это считается молодостью; и возрастом здоровья и совершенства.

Что касается внешности и телосложения [кормилицы], то она должна иметь приятный цвет [кожи], сильную шею, сильную и широкую грудь, развитые упругие мышцы, должна быть не слишком толстой и не слишком худощавой.

У [кормилицы] должен быть хороший и добрый характер, то] есть она не должна быстро поддаваться таким дурным душевным? реакциям, как гнев, печаль, страх и тому подобное, потому что все это портит натуру и часто отражается на кормлении. По этой  причине посланник божий, да благословит его Аллах и да приветствует, запретил [нанимать] в качестве кормилиц бесноватых женщин. К тому же дурной характер кормилицы служит причиной плохого ухода за младенцами и уменьшает заботливость кормилиц.

Что касается формы грудей, то они должны быть плотными и большими, но не отвислыми, при этом, однако, они не должны быть безобразно большими и должны быть ни мягкими, твердыми.

Молоко [кормилицы] должно обладать умеренной густотой и [выделяться] в умеренном количестве, его цвет должен быть белым и не изменяться, но не быть ни зеленоватым, ни желтоватым ни красноватым; оно должно иметь приятный, а не дурной запах; вкус его должен быть сладковатым, ни горьким, ни соленым и не кислым.

Частицы его должны быть однородными, тогда оно не бывает жидким, не растекается и в то же время не бывает очень густым, как квашеное. Частицы такого [молока] не разнородны, и оно не образует много пены,

Качество молока испытывается капанием его на ноготь: если оно растечется, значит, оно жидкое, если же не растечется по ногтю, то оно густое. Оно испытывается и в стеклянной чаше: добавляя в молоко немного мирры, размешивают пальцем, в результате узнается количество свернувшейся части и отделившейся жидкости. У хорошего молока свернувшаяся часть и жидкая часть бывают равны.

Если поневоле приходится пользоваться кормилицей, молоко которой не обладает описанными качествами, то поступают следующим образом: поят [ребенка этим молоком] и одновременно же лечат кормилицу.

Что касается [искусственного] кормления, то при густоте и дурном запахе молока лучше всего поить им после выдерживания его на воздухе, если же молоко бывает слишком теплым, то не следует, конечно, поить им [ребенка] натощак.

Что до лечения кормилицы, то, если у нее густое молоко, надо поить ее сиканджубин ал‑бузури ем,  кипяченным вместе с такими разжижающими средствами, как пулегиевая мята, иссоп, тимьян и горный са тар;  ей дают цитрона и тому подобного; к ее еде нужно добавлять и немного редьки. Рекомендуется вызвать рвоту у кормилицы путем поения горячим сиканджубином.  Ей также рекомендуется умеренно заниматься физическими упражнениями. Если у нее горячая натура, то ей следует пить сиканджубин  вместе с  жидким вином или отдельно.

Если у нее молоко жидковатое, то ей не рекомендуется заниматься физическими упражнениями, и надо ей давать пищу, образующую густую кровь. Иногда ей дают сладкое вино или виноградную патоку, если тому нет никакого препятствия; рекомендуется также длительный сон.

Если [у нее] молока окажется мало, то нужно выяснить причину этого. Причиной же может быть дурная горячая натура всего тела или только грудей, что можно выяснить по приметам, изложенным в предыдущих главах. Если при ощупывании грудей замечается наличие в них жара, то надо давать ей ячменный отвар, шпинат и тому подобное. Если чувствуются признаки холодности натуры, иди наличие закупорки, или слабости привлекающей силы, то надо добавить к ее пище легкие вещи с более горячим свойством. Нужно также осторожно поставить банки под грудями. В данном случае полезными являются и семена моркови, очень полезна сама морковь. Если причиной нехватки молока является малое употребление пищи, то надо кормить ее супом, изготовленным из ячменя, отрубей и различных круп. Полезно и говяжье сало с чистым вином. Надо добавить ей в суп и вообще в пищу корня и семян фенхеля лекарственного, укропа и чернушки посевной.

Говорят, что в этом случае очень полезно кушать овечье или козье вымя вместе с находящимся в нем молоком. Оно полезно по своему сходству с [женской грудью] или по своему качеству. Опытом установлено, что если в течение нескольких дней подряд [давать кормилице пить] ячменную воду с добавлением одного дирхема  личинок древесного точильщика или сушеных дождевых червей, то это оказывает большую пользу, а равно и бульон из голов соленой рыбы, заправленный соком укропа.

К числу увеличивающих количество молока средств относятся также следующие: к одной укийе  говяжьего сала добавляют немного чистого вина и дают выпить, или же берут молотое кунжутное семя, смешивают с вином, процеживают и дают пить, или прикладывают к грудям [кормилицы] лекарственную повязку от отстоя нарда с оливковым маслом и молоком ослицы, или же берут одну укийю  мякоти сваренного баклажана, и, намочив ее в вине, дают [кормилице], или же кипятят в вине отруби с редькой и дают пить, или же берут три укийи  семян укропа и по одной укийе  семян пажитника голубого, семян порея и по две укийи  семян люцерны и пажитника сенного, все это смешивают с выжатым соком фенхеля лекарственного, медом и салом и дают пить.

Если молока [у кормилицы] выделяется настолько много, что причиняет ей беспокойство и оно портится из‑за большого прилива и сгущения [в грудях], то его [количество] уменьшают путем убавления пищи кормилицы или даче ей менее питательной [пищи]. Прикладывают также к грудям и телу повязку из смеси кумина и уксуса, или смеси чистой глины с уксусом, или же варенной в уксусе чечевицы; затем ей дают пить соленую воду.

Употребление обильного количества мяты или прикладывание ее к грудям увеличивает [выделение] молока.

При неприятном запахе молока [кормилицу] лечат приятно пахнущим вином, а также кормят ее хорошей пищей с приятным запахом.

Что касается требования, предъявляемого к сроку, истекающему от родов кормилицы, то необходимо, чтобы ее разрешение от бремени было не слишком близким, то есть полтора‑два месяца. Необходимо также, чтобы ее ребенок был мальчиком и чтобы она носила его в течение естественного периода, то есть чтобы у нее не было преждевременных родов или не было в обычае делать выкидыш.

Кормилице рекомендуется умеренно заниматься физическими упражнениями и питаться пищей, дающей хороший химус. Ни в коем случае нельзя с ней иметь половое сношение, потому что приводит в движение менструальную кровь, что портит запах молока и уменьшает его количество. Она даже может забеременеть, что будет очень вредно для обоих детей. Грудной ребенок пострадает от израсходования лучшей части молока на питание зародыша, а зародыш – от уменьшения питания, вызванного Потребностью грудного ребенка в молоке.

При каждом кормлении, в особенности при первом кормлении, необходимо отцедить немного молока и, слегка массируя [грудь], помочь [ребенку], чтобы усиленное сосание не причинило вреда [его] горлу и пищеводу. Таким образом облегчается [сосание].

Полезно давать [ребенку] перед каждым кормлением ложку меда, будет неплохо, если примешивать [к меду] немного вина. Не нужно в один раз кормить слишком много, а лучше всего кормить понемножку и многократно. Если сразу накормить [ребенка] досыта, то это часто приводит к остолбенению, вздутию [живота], скоплению ветра и делает мочу бесцветной. Если [у ребенка] все это случается, то его не нужно кормить и следует заставить изрядно поголодать и уложить спать до [полного] переваривания.

В первые дни нужно кормить самое большее три раза в день. Как мы уже упомянули выше, если в первый день кормит [ребенка] не мать, то это лучше. Когда у кормилицы ухудшается натура, или появляется причиняющая страдания болезнь, или сильный понос, или беспокоящий запор, то лучше поручить кормление другой [женщине], до тех пор, пока [кормилица] не поправится. Таким же образом нужно поступать, если [кормилица] вынуждена принимать различные сильно действующие лекарства.

Если [ребенок] спит после кормления, то не следует сильно качать колыбель, ибо при этом молоко взбалтывается в его желудке, а нужно двигать [колыбель] тихонько. Небольшой плач перед кормлением является полезным.

Естественный период кормления – два года. Если у ребенка появляется аппетит к чему‑нибудь другому, кроме молока, то надо давать постепенно и не понуждать его.

Когда появляются передние зубы, нужно постепенно переходить к более плотной пище, исключая твердые для жевания вещи. Нужно начинать с хлеба, жеванного кормилицей. Затем дают хлеб с водой и медом, или вином, или молоком, при этом дают выпить еще немного воды; иногда к воде примешивают немного вина.

Ни в коем случае не нужно кормить досыта. Если случится с ним перенасыщение, вздутие живота и моча станет белой, то ничего ему давать не следует. Лучше всего кормить ребенка после смазывания [его тела] и купанья.

В дальнейшем, когда [ребенка] отнимают от груди, то переходят к [чему‑либо] вроде похлебки и легкоусвояемого мяса.

Нужно, чтобы отнятие от груди происходило постепенно, а не [Вдруг сразу. При этом занимают ребенка [кушаньем], изготовлен в виде желудей из хлеба и сахара. Если [ребенок] неотступно требует грудь, просит кормить и плачет, то надо смазать [сосок] груди растертой смесью из мирры и пулегиевой мяты, взятых по одному дирхему.

В заключение мы скажем: уход за ребенком заключается в его увлажнении, ибо его натура сходна с [влагой] и нуждается в ней для питания, роста и умеренного, но частого движения. Это естественно для него, и сама природа требует этого, в особенности тогда, когда он переходит от поры детства к юношеству.

Когда ребенок начинает становиться на ноги и передвигаться, то надо предохранять его от насильственных движений. Не следует ему давать ходить или сидеть до тех пор, пока он сам этого не пожелает, ибо так могут повредиться ноги и позвоночник.

Когда ребенок начинает сидеть и ползать по земле, необходимо сажать его на мягкое и гладкое место, чтобы шероховатость земли не поцарапала его; при этом оттуда убирают щепки, ножи и тому подобные колющие и режущие предметы. Нужно предохранить его от скольжения с высокого места.

Когда начинают прорезаться клыки, нужно воспрепятствовать ребенку есть твердые для жевания вещи, чтобы в результате усиленного жевания не исчезло вещество, образующее клыки. В это время нужно смазывать его десны мозгом кролика и внутренним куриным жиром, чтобы облегчить прорезание [зубов]. Если десны препятствуют [прорезанию], то нужно смазать голову и шею [ребенка] оливковым маслом, промытым путем взбалтывания с горячей водой. Нужно также покапать такого оливкового масла в уши.

Когда [зубы] вырастут до такой степени, что дадут возможность кусать, [ребенок] сует к ним свои пальчики и прикусывает их. В таком случае нужно дать ему кусок не слишком сухого солодкового корня или его сгущенного сока, потому что в данном случае это очень полезно.

[Солодковый корень] полезен также при различных язвах и болях в деснах. Необходимо также потереть [полость] его рта солью с медом, чтобы не появились боли. Затем, когда усилится рост [зубов], нужно давать [ребенку] куски леденца из сока солодки или же [кусок] не слишком сухого ее корня, которые он должен держать во рту.

Когда [у ребенка] растут зубы, то очень подходяще смазывать ему шею сладким оливковым маслом или вообще сладким маслом. Когда же [он] начнет говорить, нужно постоянно смазывать ему основание языка.

 

 

О заболеваниях грудных детей и их лечении

 

 

Под лечением [грудных] детей здесь подразумевается установление режима для кормилицы: если у нее наблюдается переполнение кровью, то ей пускают кровь путем приставления [отсасывающих] банок или вскрытия [вены]. В случае переполнения каким‑либо соком, ее очищают от [избытка] этого сока. Если требуется закрепить естество или ослабить его, или же приостановит [поднятие] паров в голову, или улучшить [работу] дыхательных органов, или изменить дурную натуру, то кормилицу лечат посредством соответствующих средств.

Если кормилица лечится послабляющими [средствами] или у нее случается сильный понос сам по себе, или она лечится [посредством] вызывания рвоты, или у нее случится сильная рвота сама по себе, то лучше всего в тот день поручать кормление [ребенка] другой [женщине].

Теперь упомянем частные заболевания, случающиеся у [грудных] детей. К таким [заболеваниям] относятся воспаления [букв.  опухоли], которые случаются в деснах при росте зубов, или воспаление в области сухожилий обеих челюстей, и спазма этих [сухожилий]. Если это случается, то необходимо осторожно пощупать эти места пальцами и помазать маслами, упомянутыми выше в связи с ростом зубов. Некоторые полагают, что в таком случае надо прополаскивать рот смесью меда с маслом ромашки лекарственной или смолой терпентинового дерева. Поливают голову [ребенка] водой, вскипяченной с ромашкой лекарственной и укропом.

Относительно поноса, случающегося у детей, в особенности во время прорастания зубов, некоторые полагают, что это вызывается тем, что [ребенок] всасывает вместе с молоком соленое, гноеобразное выделение на деснах. Возможно, что это и не является причиной [поноса], а происходит он от того, что естество [в это время] бывает занятым созданием органов, а не пищеварением. [Может быть, причиной является] боль, которая тоже препятствует пищеварению в слабых телах.

Если [понос] будет незначительным, то не следует им заниматься. При наличии опасности его усиления нужно сделать припарку на живот [ребенка] из семян розы, или сельдерея, или аниса, или кумина, или же прикладывать к его животу повязку из намоченных уксусом кумина и розы, или из проса, кипяченного в воде с добавлением небольшого количества уксуса.

Если это не поможет, то нужно дать ему в холодной воде один данак  сычужины козленка‑сосунка. При этом надо предотвратить свертывание молока в желудке [ребенка], для чего в тот день следует давать ребенку такие заменители молока, как яичный желток всмятку, сваренный в воде мякиш хлеба и сваренное в воде толокно. Если появляется [у ребенка] запор, то в задний проход вкладывают кал мыши, или свечку из чистого, варенного до густоты меда, или из смешанного с пулегиевой мятой или «фиалковым корнем» в обычном или жженом виде. Или же [ребенку] дают немного меда, или [кусочек] смолы терпентинового дерева, величиной с горошину, и осторожно обтирают ему живот оливковым маслом или мажут пупок бычачьей желчью с цикламеном. Иногда, у ребенка] на деснах появляется как бы ожог, в таком случае (мажут нагретым маслом и воском; полезно также соленое тухлое мясо.

Иногда, в особенности при прорастании зубов, появляется спазма. Большей частью она вызывается расстройством пищеварения вместе с крайним ослаблением нервов, в особенности это бывает у толстых и влажных детей. В этом случае лечат ирисовым маслом, или маслом касатика или хенны,  или маслом желтофиоля.

Иногда случается [у детей] кузаз,  в этом случае нужно лечить водою, в которой сварен бешеный огурец, или смесью фиалкового масла и масла бешеного огурца.

Если спазмы случаются после лихорадки и сильного поноса или же они появляются понемногу, то можно предположить, что они обусловлены сухостью [натуры]. В этом случае из суставов нужно вызвать пот при помощи чистого фиалкового масла или же смешанного с небольшим количеством чистого воска. Кроме того, несколько раз нужно полить голову [ребенка] оливковым маслом, фиалковым маслом и другими. Таким же образом нужно поступать, если случается сухой кузаз.

[Грудные] дети страдают также кашлем и насморком; в этом случае рекомендуется полить на голову больного [ребенка] большое количество горячей воды и несколько раз помазать медом его язык; затем щекочут пальцами заднюю часть языка, чтобы вызвать обильную рвоту слизью, после чего он выздоровеет. Или же берут гуммиарабик, трагакант, семена айвы, сгущенный сок солодки и леденец и каждый день дают понемногу всего этого пить с парным молоком.

Иногда дети страдают расстройством дыхания, тогда нужно мазать оливковым маслом под ушами и заднюю часть языка и вызвать рвоту. Полезно также покрыть весь язык [маслом]. Кроме того, нужно капать в рот горячую воду и дать полизать немного льняного семени с медом.

Дети также часто страдают болезнью кула,  ибо кожа их рта и языка очень мягкая и не выдерживает даже нежного трения, тем более трения водянистой части молока. Поэтому это беспокоит их и вызывает кула.

Самое скверное кула – это имеющее угольно‑черную окраску, оно смертельно.

Излечиваются только белое и красное [кула],  причем нужно лечить более легкими средствами от кула,  упомянутыми в Книге о частных [заболеваниях]. Иногда достаточно одной растертой фиалки или смешанной с розой и с небольшим количеством шафрана, или [можно ограничиться] одним сладким рожком. Иногда достаточно дать выжатый сок латука, черного паслена и астрагала. Если понадобятся более сильные средства, то надо употребить растертый солодковый корень.

Иногда от прыщей десен и кула  помогают тщательно растертая с медом мирра, чернильный орешек и корочки ладана. Иногда можно ограничиться сгущенным соком кислых ягод шелковицы ил» незрелого винограда. Полезно также полоскать рот медовым вином или медовой водой с последующим употреблением некоторых упомянутых нами сушащих средств.

Если потребуются более сильные средства, то надо брать по шести дирхемов  куркумы, гранатовой корки, гранатового цвета и сумаха, чертыре дирхема  чернильных орешков и два дирхема  укропа. Все это истолочь, просеять и сыпать [в рот].

Иногда [у детей] из уха течет жидкость, это происходит оттого, что их тело, в особенности их мозг, очень влажны. В таких случаях нужно всунуть в ухо немного шерсти, смоченной смесью меда и вина, в которую добавляется еще немного квасцов или шафрана, или природной соды. Иногда можно ограничиться смачиванием шерсти только терпким вином. Иногда употребляют также немного шафрана, но и в этом случае добавляется вино.

У детей часто болят уши от ветра или сырости. Их нужно лечить соком ликия, са таром,  каменной солью, чечевицей, миррой, семенами колоквинта и можжевельником. Все это кипятят в масле и капают в уши.

Иногда в мозгу детей появляется горячая опухоль, называемая «жаждой», вследствие чего боль распространяется на глаза и горло и желтеет лицо. В таком случае нужно охладить и увлажнить мозг путем прикладывания кожуры тыквы и огурца, [примочки] из сока паслена и, в особенности, портулака огородного и розового масла в смеси с небольшим количеством уксуса и яичного желтка с розовым маслом. [Кожуру или примочку] нужно постоянно менять.

В голове у [грудных] детей собирается вода; о лечении этого мы упомянули в связи с болезнями головы.

Когда у детей опухают глаза, то нужно их мазать соком ликия и молоком, затем промывать отваром ромашки, а также настоем базилика огородного. Оттого, что дети много плачут, у них иногда на зрачках появляется бельмо, и в этом случае нужно лечить выжатым соком паслена. Если же от плача на веках появляется сулак,  то также нужно лечить соком паслена.

Если [у грудных] детей случается лихорадка, то в таком случае лучше всего тепло одеть кормилицу, а также дать ей выпить что‑либо вроде гранатового сока с сиканджубином  и медом, или огуречного сока с небольшим количеством камфоры и сахара. Затем заставляют пропотеть [ребенка]; для этого выжимают сок свежего тростника, и этот сок прикладывают к темени и к ногам, затем закутывают, вследствие чего он будет потеть.

Когда дети страдают резями [в животе], то они корчатся и плачут; в таком случае делают им припарку на живот горячей водой или большим количеством согретого масла, смешанного с небольшим количеством воска.

: Дети иногда непрерывно чихают, что может быть вызвано опухолью в области мозга; в таком случае лечат опухоль путем охлаждения и смазывания [головы] охлаждающими средствами, как‑то: соками и маслами, а если [чиханье] вызвано не опухолью [в области мозга], то нужно вдувать в обе ноздри порошок базилика огородного.

Иногда на теле детей появляются прыщи. Если они превращаются в черные язвы, то это смертельно, а белые, как и красные, излечимы. Если смертельны язвы кула  [во рту], то почему им не быть смертельными, когда они [покрывают все тело] в виде прыщей. Иногда появление прыщей бывает очень полезным. Во всех случаях лечат такими сушащими средствами, как роза, мирт, листья мастикового дерева и тамариска, путем обмывания [ребенка] водою, в которой вскипячены эти средства. Лечат также маслами этих растений.

Доброкачественные прыщи нужно оставлять до их созревания и потом уже лечить. Если [прыщи] превращаются в язвы, то употребляют пластырь, изготовляемый из свинцовых белил. Иногда нужно промывать медовой водой с добавлением небольшого количества природной соды. Так же поступают и при кула.  Если [прыщи] становятся очень плотными и потребуется применить более сильные средства, то нужно промывать раствором одного баврака,  только нужно добавлять молока, чтобы [ребенок] легче переносил [промывание].

Если поверхность кожи [ребенка] покрывается волдырями, то надо купать его в теплой воде, вскипяченной с миртом, розой, ситником ароматным и листьями мастикового дерева. В таком случае нужнее всего улучшать пищу кормилицы.

Иногда у детей опухает пупок от чрезмерного плача или порождается одна из причин, вызывающих грыжу. В таких случаях рекомендуется измельчить ажгон, замесить его на яичном белке и приложить к больному месту, а сверх него тонкую льняную тряпку; или жженый люпин и мирру, смоченные набизом,  и потом перевязать. Более действенными являются такие вяжущие средства горячего качества, как мирра, кора и шишки кипариса, акакийа,  сабур и то, что указано в связи с грыжей.

Бывает и так – на пупке, в особенности сразу же после перерезания пуповины, появляется опухоль. В таком случае надо дать выпить ребенку шанкаля, а  это есть воловик, и смолы терпентинового дерева, [предварительно] растворив оба в кунжутном масле; нужно также смазать этой смесью пупок.

Иногда случается так, что ребенок не спит, беспрестанно и очень громко плачет, и в результате возникает необходимость в искусственно вызванном сне. Может быть, он заснет, если приложить ему к темени и к вискам кожуру или семена мака, предварительно смешав их с [маслом] латука и маковым маслом.

Если потребуется более сильное средство, то следует исходить из следующего рецепта: нужно взять семян конопли, леканоры, белого мака, желтого мака, льняного семени, плодов хузистанской розы, семян астрагала, семян подорожника большого, семян латука семян фенхеля, аниса и кумина, все это осторожно вскипятить, затем потолочь и добавить туда нетолченого и жареного подорожника блошного. Затем, все это смешав с равным количеством сахара, нужно дать ребенку выпить два дирхема.  Если нужно сделать это средство более сильным, то надо добавить к нему опия в количестве одной трети одной из составных частей [смеси] или еще меньше.

Когда дети икают, надо дать им выпить кокосового ореха с сахаром. В случае сильной рвоты иногда полезно дать выпить ребенку полданака  гвоздики, а иногда прикладывать к желудку что‑нибудь из слабых средств, приостанавливающих рвоту.

Если у ребенка ослабевает желудок, то надо смазать его живот майсусаном  с розовой или миртовой водой, а также дать выпить ему айвового сока в смеси с небольшим количеством гвоздики и сукка  или смеси одного кирата сукка  с небольшим количеством майбиха.

Иногда случается, что ребенок видит страшные сны; большей частью это происходит от переедания из‑за чрезмерной жадности. Когда пища испортится в такой степени, что это ощущается желудком, то страдание передается силе представления и воображения, и в результате [ребенку] снятся дурные, страшные сны. Поэтому не нужно укладывать спать [ребенка], обремененного пищей, а дать ему меда, чтобы переварилось, то что находится в желудке, дабы оно спустилось.

Иногда у детей опухает горло между ртом и пищеводом, и нередко эта опухоль распространяется на мышцы и шейные позвонки. В этом случае нужно смягчить естество при помощи свечки, затем лечить сгущенным шелковичным соком и тому подобным.

Если ребенок громко храпит во сне, то нужно дать ему толченого льняного семени с медом или же толченого, замешанного на меду кумина.

Бывает, что дети страдают падучей. Лечение ее мы упомянули в связи с болезнями головы. Но мы все же упомянем здесь очень полезную [от этой болезни] вещь, а именно: нужно взять по равной части са тара,  бобровой струи и кумина, смешать и истолочь их и дать выпить в количестве трех хаббов.

Когда у ребенка выпадает прямая кишка, нужно взять по одному дирхему  гранатовой корки, свежего мирта, внутренней оболочки желудя, сухой розы, жженого рога, йеменских квасцов, козьего копыта, гранатового цвета и чернильного орешка, сильно кипятить все это в воде, чтобы выделить их силу. Затем в эту теплую воду нужно посадить [ребенка].

Если ребенок страдает [поносом] захир  вследствие простуды, то в таком случае полезно взять по три дирхема  кресса посевного и кумина, потолочь, просеять, замесить на старом говяжьем сале и дать ребенку выпить с холодной водой.

В животе детей иногда появляются маленькие черви, которые беспокоят их. Большей частью они находятся в области заднего Прохода. Появляются также и длинные [черви], но плоские образуются очень редко. При [появлении] длинных червей лечат малым количеством настоя цитварной полыни, давая его пить в молоке соразмерно с силами [ребенка]. Иногда к животу прикладывают горькую полынь, эмбелию, бычачью желчь и мякоть колоквинта. Что касается мелких [червей], появляющихся в заднем проходе, то нужно брать по одной части девясила высокого и чистотела большого, ко всему этому добавить столько же сахара и дать пить [ребенку] с водою.

Иногда у детей натирается кожа на бедрах, в таких случаях нужно присыпать эти места порошком мирта, порошком «фиалкового корня», порошком розы или сыти, или ячменной мукой, или же чечевичной мукой.

 

 

О режиме детей в период перехода в отрочество

 

 

Необходимо обратить должное внимание на уравновешенность характера ребенка, что достигается предохранением [ребенка] от сильного гнева, сильного испуга, печали или бессонницы. Нужно постоянно быть готовым к тому, чтобы подать ему то, чего он захочет и пожелает, и отстранить от него то, что он не любит. При этом достигается двоякая польза. Одна – для души ребенка, ибо он с самого детства растет добронравным, что превратится в обязательную привычку. Другая – для тела, ибо злой нрав обусловливается различного вида дурной натурой, как равно, если [злой нрав] войдет в обычай, то он повлечет за собой соответствующую дурную натуру. Например, гнев сильно горячит [тело], печаль сильно высушивает его, апатия ослабляет душевную силу и склоняет натуру к слизистости.

В итоге уравновешивания характера достигается сохранение здоровья одновременно для души и тела.

Когда ребенок просыпается от сна, то хорошо выкупать его в теплой воде и затем дать ему возможность поиграть некоторое время, потом дают чего‑нибудь немного поесть и отпускают для продолжительной игры. После этого нужно его опять выкупать и накормить, но при этом, по мере возможности, не следует давать после еды пить воду, чтобы [пища] не проскочила непереваренной.

Когда [ребенок] достигает шестилетнего возраста, нужно передать его воспитателю и учителю. [Обучение] тоже должно протекать постепенно; не следует сразу привязывать его к книге. Когда он достигает этого возраста, нужно сократить купанье в теплой воде и усилить физические занятия перед едой.

Не надо [ребенку] давать набиза, в  особенности если он имеет горячую и влажную натуру, ибо это причиняет вред, заключающийся в образовании [лишней] желчи. Этот вред быстро и легко поражает детей. Польза от питья набиза,  состоящая в обильном выделении [избыточной] желчи или в увлажении суставов, для [детей] нежелательна, потому что их желчь не увеличивается в силу обильного выделения с мочой, и их суставы тоже не нуждаются в увлажении. [Ребенку] надо давать чистую, прохладную и пресную воду, столько, сколько он захочет.

Таков режим для детей до тех пор, пока они не достигнут четырнадцати лет. Еще надо помнить, что детям присуща ежедневная утрата влажности, усыхание и отвердение [их тела], поэтому нужно постепенно сокращать физические упражнения. В период между детством и юношеством [дети] не должны заниматься упражнениями, требующими силы, а должны ограничиваться умеренными [упражнениями].

Режим детей последующих возрастов есть режим роста и сохранения здоровья их тела. Теперь перейдем к [изложению] этого вопроса и расскажем о вещах, представляющих собой суть в деле режима здоровых людей, достигших возмужалости.

Начнем с физических упражнений.

 

 

 

 

 

О режиме, общем для людей, достигших возмужалости

 

Краткое слово о физических упражнениях

 

 

Поскольку самое главное в режиме сохранения здоровья есть занятие физическими упражнениями, а затем уже режим сна, то необходимо начать изложение с физических упражнений.

Мы говорим, что физическое упражнение есть произвольное движение, приводящее к непрерывному глубокому дыханию. Умеренно и своевременно занимающийся [физическими упражнениями человек] не нуждается ни в каком лечении, направленном на устранение болезней, вызываемых испорченными соками, а также болезней, обусловливаемых натурой и зависящих от предыдущих [болезней]. При этом, конечно, и другие режимы должны быть соответствующими и правильными. И вот почему: как ты знаешь, мы нуждаемся в пище и в сохранении здоровья, которое тоже достигается [употреблением] подходящей пищи, умеренной по количеству и качеству. Нет никакого потенциально питательного вещества, которое целиком превращалось бы в питательное вещество в действительности. После каждого переваривания остается какой‑то излишек. Естество [человека] старается выделить его, однако одного только выделения, произведенного естеством [человека], оказывается недостаточно, и в результате после каждого переваривания непременно остаются некоторые следы излишка. Кое‑что накапливается в значительном количестве, и от его скопления образуются излишние вещества, которые причиняют вред телу по многим причинам. Одна из них следующая: если [излишек] гниет [в теле], то появляются гнилостные болезни, а усиление такого состояния [излишка] приводит к порче натуры, увеличение же количества [излишка] порождает вышеупомянутые болезни, связанные с переполнением [тела]. Если же [излишек] вливается в какой‑нибудь орган, то там образуются опухоли, и пары [излишков] портят натуру субстанции пневмы. В результате всего этого, непременно возникает необходимость опорожнения от [излишков]. Однако опорожнение будет полным и хорошим тогда, если производится при помощи ядовитых лекарств, ядов. Эти средства вместе с тем, безусловно, истощают естество человека; употребление же неядовитых [лекарств] тоже обременяет естество, ибо, как сказал Гиппократ, лекарство и очищает и раздражает. [Лекарство] также отнимает [от тела] добрую часть превосходных соков, прирожденной влаги и пневмы, представляющей собой субстанцию жизни.

В результате всего слабеют силы главенствующих и служебных органов. Итак, все это и прочее относится к разряду вреда от переполнения, независимо от того, останется ли [переполняющее] нетронутым или же будет [тело от него] опорожнено.

Физические упражнения при правильном соблюдении других режимов являются наиболее сильными факторами, предотвращающими скопление зачатков переполнения, вместе с тем они повышают прирожденную теплоту и придают телу легкость, потому что они возбуждают легкую теплоту и растворяют те излишки, которые ежедневно накопляются.

Движение также помогает [излишкам] скользить и двигаться по выводным протокам, в результате чего с течением времени накапливается сколько‑нибудь значительного количества