Карбоник – это существо "негибкое" и "прямое", с "натянутой" походкой (медленной или быстрой, но всегда "размеренной"), с жестами "сдержанными" и "четкими".

Несгибаемость позы можно обнаружить во всех актах жизни Карбоника. Он терпелив и настойчив и не покоряется никогда; "ясный и точный", он приведен в порядок. Всегда озабоченный тем, чтобы делать хорошо, он не боится ответственности и заставляет себя признать в силу своей авторитетности.

Порядок, по существу управляющий всеми функциями Карбоника, выявляется и в гармонии его пропорций. Все это пребывает у него в совершенном порядке: бюст и туловище, верхние и нижние конечности.

Тело Карбоника построено гармонично, и размеры различных частей его остова всегда находятся в равных отношениях; так же обстоит с сегментами конечностей, которые – не слишком длинные и не слишком короткие – всегда точно подобраны. Карбоник может не быть красивым. Рельеф, покрывающий его конструкцию, обычно бывает совершенно лишен каких-либо замечательных черт и всякой явной оригинальности; между тем его эстетика не может оставаться незамеченной, так как обнаруживает внушительную гармонию.

Достаточно рассмотреть изображение обычного натурщика скульптора Макса Блонда и нам немедленно бросится в глаза замечательная гармония, развертывающаяся от всего ансамбля этого телосложения. Субъект стоит неподвижно в своем нормальном положении – том, какое он обычно принимает тогда, когда демонстрируется. Эта поза характеристична и выдает себя своеобразной ригидностью, обязанной привычному и непроизвольному сокращению известных групп мышц. А теперь посмотрим на женщину – Карбоничку. Тут мы снова обнаружим ту же несгибаемую позу, ясно выражающуюся в положении ее рук. Между предплечьями и плечами образуется угол, слегка открытый в сгибательную сторону.

Карбоничный субъект постоянно держится "прямо" и "натянуто", но иначе держаться он просто не может, так как распрямляющие туловище мышцы, как и эктензоры бедер и голеней, всегда пребывают "в состоянии легкого сокращения", всегда удерживая все тело в "несгибаемом положении", какие бы чувства при этом ни переживались и ни выражались. Карбоник никогда не держит себя с понурой головой, со склоненным туловищем, со слегка согнутыми коленями; он всегда прям. И стоит он или сидит, всегда голова у него поднята, глаза смотрят уверенно и неподвижно, всегда прямо в лицо собеседнику. Эта застывшая поза Карбоника, эта постоянная натянутость не является у него произвольной, сотворенной самим субъектом; она составляет его "нормальную статику" обнаруживающую также и другие, не менее очевидные, характеристики.

При внимательном рассмотрении лица и в особенности рта Карбоника, мы отмечаем, что рот может быть очерчен лучше или хуже, но всегда аркады зубов верхней и нижней челюстей оказывается в нормальном соотношении или скорее в том соотношении, какое рассматривается в качестве нормального анатомами. Сцепление зубов совершается правильным образом. Смыкание зубов обычно достигает высокой степени; верхние резцы слегка перекрывают верхний край нижних резцов. Вот именно такое расположение зубов квалифицируется стоматологами в качестве "нормального", а в качестве "аномального" ими описывается деформация, характеризуемая выпячиванием верхней челюсти (описывается под названием "потрузии верхней челюсти над нижней нормально"); но эта последняя потрузия – это просто обычное расположение зубных аркад при флуорической конституции. Легко себе отдать отчет в том, что, осуществляя "выправление" зубных рядов, дантист попросту стремится превратить челюсть Флуорика в челюсть Карбоника, причем эта последняя рассматривается в качестве обладающей первичной нормальным расположением зубов – и не без основания для того. Добавим, что аномалии расположения зубов у Карбоников встречаются лишь редко.

Цвет зубов у Карбоника очень характерен: они всегда очень белы и форма их тоже своеобразна. Три отличительные черты должны быть тут отмечены: на них обратил внимание др. де Неврозе (Морфология зубов. В "Одентологии" за февраль 1931г.). Коронки "широки", корни "дивергируют", моляры "одинакового объема". Средние резцы по форме приближаются к "квадратному типу". Прикрепления зубов Карбоника, по данным того же автора, характеризуются очень большой плотностью связок, что обеспечивает зубам "крайне солидную имплантацию".

Посмотрим на карбонического субъекта (мужчину или женщину) в его нормальном положении в профиль. Сразу же бросается в глаза грациозное расположение верхних конечностей: Предплечье несколько выступает вперед, образуя с плечом угол, слегка открытый в сгибательную сторону. Между тем мышцы верхних конечностей у этих субъектов не напряжены: конечности пребывают в состоянии естественного покоя, без произвольного усилия.

Эти субъекты занимают вынужденную позу – сильно разводят распрямленные верхние конечности в стороны и при этом сжимают кисти в кулак. При такой позе напрягаются группы мышц плеч, предплечий и кистей. Понятно, что при таком расположении конечностей предплечье всегда остается в одной плоскости с плечом, однако, с легкой наклонностью к сохранению аналогичной ситуации с той, какую представляет нормальная статика субъекта: тот же тупой угол, открытый кпереди, образованный плечом и предплечьем, существенно увеличился, но не достиг 180 градусов. Оси плеча и предплечья располагаются почти в одной и той же плоскости и являются продолжением одна другой. Как бы ни вращал субъект свои конечности, никогда их сегменты не образуют угла, открытого в разгибательную сторону. Наоборот, при легком сокращении мышц верхних конечностей, плечо и предплечье не оказываются совершенно прямолинейными, но образуют угол слегка открытый кверху.

Если Карбоник располагает кисти плашмя на поверхности столика, при этом располагает предплечья перпендикулярно к тылу кисти, это удается ему не вполне, так как этому препятствует известная ригидность лучезапястного сустава у Карбоника. И практически предплечье всегда образует с тылом кисти тупой угол.

Все эти замечания могут представиться "вполне естественными" и уж слишком примитивными. Читателю так и кажется, что все это ему уже давно было известно. Да! Это действительно так, если наблюдаемый субъект Карбоник; но оно оказывается совсем не так, если он Фосфорик или Флюорик. И в этом легко убедиться, если снова внимательнее присмотреться к своим знакомым и к своим больным. И тогда можно будет убедиться, что по указанным критериям можно без особого затруднения выделить Карбоника из числа остальных.

Если мы внимательно всмотримся, мы убедимся в том, что у Карбоника оси бедра и голени не точно представляют собой одна продолжение другой, хотя уловить это и удается не сразу. В общем: статика Карбоника ригидна и пряма. Аркады зубов верхней и нижней челюстей во всех своих точках находятся в точном соприкосновении. Предплечье всегда несколько выступает кпереди в вертикальном положении (свободном). Не совсем точно продолжает ось плеча. Бедро и голень тоже не пребывают в совершенной прямолинейности, не образуя, однако, угловой деформации.

Если, "напряженность", "несгибаемость" является характеристикой статики Карбоника, "регулярность" является той существенной доминантой, какая управляет его движениями.

Зная признаки Карбоника, можно без труда его обнаружить и проследить за его моторной функцией. Если мы понаблюдаем его жесты и походку, мы немедленно будем поражены монотонностью их повторения и их постоянной регулярностью.

Походка Карбоника может быть медленной или быстрой, но он всегда регулярна в усвоенном ритме и строго одинакова по протяженности движений, необходимых для каждого шага. Продолжительное мышечное движение не утомляет Карбоника, который напротив, даже испытывает удовольствие от ощущения ритмичного и регулярного движения своих мышц; но последовательные и повторные остановки, часто прерывающие ритмически налаженное уже движение, представляют для Карбоника настоящие потрясения (шоки), которые его утомляют и изнуряют. Вот как Карбонику бывает трудно совершать прогулку с собеседником, который останавливается каждые 10 метров, требуя какого-нибудь объяснения увиденному. От этого у Карбоника возникает не только физическое утомление, но также настоящая деритмия, которая делает его нервным, раздражительным.

Походка Карбоника отнюдь не грациозна. Если она медленна, она представляется тяжелой и сопровождается мало элегантным покачиванием всего тела; если она быстра, она представляется прерывистой, и в ней совершенно отсутствует всякая гибкость. Такой субъект ступает на пятку, часто стаптывая каблуки обуви изнутри кнаружи. Обычное сокращение мышц голени и ее характеристичная натянутость приводят к тому, что статика Карбоника нисколько не изменяется и в том случае, когда он ходит босиком. Женщина – Карбоничка охотно пользуется обувью на низком широком каблуке, сандалиями либо комнатными туфлями. В общем, можно даже утверждать, что женщина – Карбоничка умышленно избегает высоких каблуков, которые (столь необходимые для исправления некрасивой походки Флюорички) представляют для Карбонички серьезное неудобство, совершенно нарушая ее естественное статическое равновесие.

Жесты Карбоника не элегантны: они сдержаны и небольшой амплитуды; они редко выразительны, и лишь утилитарны. Однако при разговоре Карбоник часто усваивает себе несколько ограниченных и как бы сокрушающих жестов для того, чтобы энергично утверждать свою мысль или скорее для того, чтобы проявить внешним образом и выявить свой вес, свое влияние.

В обычной же жизни жесты Карбоника медленны и умеренны, но они четки и точны.

Рабочий Карбоник обычно сперва разглядывает ту работу, которая ему доверена, потом медленно берется за нее, все время работая с мудрой неторопливостью, но безостановочно и не отвлекаясь; а главное – без лишних движений – бесполезных или беспорядочных; останавливается он лишь тогда, когда работа закончена. И тогда удивляешься количеству проделанной им работы и результатом, достигнутым этим человеком, который представлялся столь апатичным и непонятливым.

Умный или тупоголовый, Карбоник, всегда медленный в сообразительности и видимой проворности при выполнении своей работы, не зависит от скорости своих движений, но скорее уж зависит от надежности, с которой выполняет свои жесты, всегда разумные и никогда не являющиеся бесполезными.

Динамизм Человеческого Существа существенно слагается из сочетания его физических и психических возможностей. Долг того врача, который хочет исцелить, состоит в познании тех возможностей, какими обладает каждый индивид для того, чтобы получить возможность помочь ему реализовать себя в своей нормальной плоскости.

Начнем с изучения тех физических и психических возможностей, какие оказываются общими всем субъектам, принадлежащим к "роду Карбоников"; позже мы сможем, рассматривая каждый "вид" людей, и, следовательно, каждый их "тип", указать те элементы, какие позволяют нам точнее определить физический и психический динамизм каждого человеческого существа.

Непреклонность Карбоника, его регулярность в его движениях придают ему существенную характеристику: выносливость. Карбоник вынослив, резистентен. Он резистентен по отношении к болезням по причине своего регулярного существования, из которого почти совершенно изгнаны всякие крайности и эксцессы. Он устойчив по отношению к усталости по причине той регулярности, которая господствует во всех тех его движениях, каким он уделяет минимум усилия. И потому Карбоник обладает замечательным качеством, господствующим над всеми его актами – он умеет управлять собой, дисциплинировать себя.

Его привычная несгибаемость, отсутствие естественной гибкости вынуждают его к постоянному стеснению, принуждению в малейших обстоятельствах жизни. Физическое воспитание для Карбоника совершенно обязательно, если он хочет сделать гибким не только свое тело, но также и свой дух. И каждое утро он должен проделывать хоть немного физических упражнений, чтобы размять свои суставы, быстро становящиеся тугоподвижными, и сохранить хоть немного эластичности во всех своих движениях.

Физические склонности Карбоника замечательны, но он нуждается в тренировке – не ради упражнения своих мышечных волокон, и без того обладающих прекрасной тоничностью, а для того, чтобы выполнять требуемые движения с легкостью и точностью. Ему подходят не те виды спорта, при которых требуется быстрый разряд и молниеносный рывок, крайнее проворство, чередующееся с длительными остановками. Теннис или бег на короткие дистанции (по 100-500 метров) утомляют его, никогда не давая ощутимых достижений. И наоборот, все те виды спорта, при которых необходимы регулярность и поддержание ритма, ему приятны как по тем результатам, которые вознаграждают его усилия, так и по тому хорошему самочувствию, какое они у него создают.

Плавание и гребля – это его любимые виды спорта: только никогда не следует при этом требовать от него скорости. Карбоник вынослив. При плавании на лодке он отправляется как бы медлительно, но ритм движений у него прогрессивно ускоряется – и вот он уже загребает сперва двенадцать раз в минуту, потом – четырнадцать, затем – двадцать, и, наконец, он достигает двадцати четырех раз в минуту. И после этого он продолжает грести "регулярно" все в одном ритме, не ускоряя его, грести методично и спокойно, Он "отрегулировал" свой двигатель раз и навсегда – и у него нет оснований останавливаться, поскольку его функционирование сделано хорошо ритмичным и вся игра его мышц, все его дыхательные функции и сердечная деятельность пребывают в состоянии хорошего равновесия. При передвижении в горах эта регулярность всех усилий служит ему так же, как и его обычная выдержка; он оказывается очень выносливым при условии медленного восхождения – без рывков или слишком частых остановок (в общем, подъем должен совершаться сванским шагом – размеренным и неторопливым, почти без остановок – и вот так старый сван за несколько часов понемногу, без надрыва, преодолевает даже большой подъем в сотни метров и даже в километры).

При вождении автомашины Карбоник никогда не ведет быстро; ход его машины отличается монотонной регулярностью; он ненавидит рывки и подстегивания, и едущие в такой машине быстро засыпают в полном сознании безопасности, в которой они находятся.

Карбоник прекрасно умеет дисциплинировать себя и те его принуждения, какие он вносит в свою жизнь, просто составляют для него необходимость.

Непреклонный в своей позе, регулярный в своем функционировании Карбоник настойчив. Та же непреклонность, какая наблюдается в его статике, проявляется и в его жизни. Карбоник выдерживает, но никогда не покоряется, он переносит то, чего не может избежать; но суровый с самим собой еще больше, чем с другими, он никогда не поступается своими принципами и своей верой. Терпеливый и упорный, он с настойчивостью концентрирует все свои силы для выполнения своей воли.

Его руководящим принципом является порядок, его рассуждение всегда логично и единственной целью, которую он преследует с выдержкой, является надежность, безопасность для себя и своих близких; для его работы и для своих собственных мыслей. Никто больше Карбоника не уважает установленный порядок, общественный или религиозный, политический или экономический, даже в том случае, если этот порядок его стесняет, так как он боится потрясений. По самой своей природе дисциплинированный и послушный, он не восстает против него с достоинством – без возмущения, так как далекий от того, чтобы быть разрушителем, он любит налаживать, строить и организовывать.

Интересно понаблюдать Карбоника в различных средах. В качестве рабочего он опрятен и приведен в порядок; в качестве служащего он превращается в одержимого, у которого все устремления резюмируются в знаменитом (к сожалению, часто остающемся в пренебрежении) девизе: одно место для каждой вещи, каждая вещь на своем месте. Всякое умственное слово вызывает у него постоянную заботу в ясности и точности. Его язык сдержан, сжатые формулы так и сыплются из-под его пера, его объяснения всегда ясны и слишком часто, со стороны глядя, просто не отдаешь себе отчета в той огромной работе, какая совершается в его уме для того, чтобы в смутной атмосфере появились многочисленные идеи, которые его осаждают, то светлое слияние, которое осветит путь, по которому без колебания последуют его современники.

Холодный и методичный, Карбоник никогда не принимает решения без того, чтобы над ним много не подумать. И если внешне такое решение иной раз и кажется внезапным, можно быть уверенным в том, что все было продумано и подготовлено в зависимости от различных обстоятельств, которые могли бы возникнуть. Карбоник всегда рассуждает, взвешивая за и против, в нем прочно укрепляется чувство справедливого и несправедливого. Он не живет в мире иллюзий. И, наконец, если его ум работает глубоко, воздвигая воображаемые конструкции, это потому, что он чувствует себя способным их реализовать.

В качестве подчиненного Карбоник упорен и даже упрям, но он всегда честен и предан. Его дело для него всегда его дело: он должен его делать и он его делает без лишнего ворчания, порой даже часами не произнося ни слова. Со стороны кажется будто он при этом в дурном настроении, тогда как он просто приспосабливается к тому, чтобы делать свое дело хорошо. Ему можно сделать все те замечания, какие считаешь подходящими к случаю при одном лишь условии, что все они должны быть справедливыми, и тогда Карбоник их учтет, вдобавок еще оценивая ту методическую организацию, какая ведет это замечание...

В качестве начальника Карбоник внушает к себе уважение своим упорным трудом, надежностью своих решений и уравновешенностью своего рассуждения. Во всех занимаемых им ситуациях он в высокой степени обладает чувством ответственности, он любит затруднительные положения, разъяснением (освещением) которых он занимается охотно. Но он ненавидит бесполезные осложнения, дружеские или иные компромиссы. А в целом его характер заставляет одновременно его уважать и побаиваться его.

У Карбоника друзей мало. А между тем много людей к нему привязаны и поминутно выражают ему свое уважение и почтение. Он пугает необузданностью своей энергии, суровостью своих утверждений, грубой откровенностью, с которой он обычно выражает свои чувства. Говорит он мало. И никогда не говорит о том, чего не знает, так как борется с бесполезными и ненадежными словами. Не придавая цены разглагольствованиям или сентиментальным уверениям, он судит о других по их поступкам. Не очень-то приятный в своем функционировании, так как обладает лишь небольшой фантазией, он с трудом переносит то, что нарушает его обычный порядок. Не очень-то блестящий по своему языку (устному или письменному) Карбоник не охотно проходил бы незамеченным, если бы солидность его суждения, подкрепленная непреклонностью всей его физической и моральной статикой, не доставляла бы так часто его современникам ту безопасность и надежность, в которой они нуждаются.

Его естественная холодность проистекает отнюдь не от сердечной сухости. Он чувствует, но не выражает этого. Когда что-нибудь производит на него впечатление, он не реагирует на это внешним образом: он овладевает своими эмоциями в равной мере из гордости и ради того, чтобы сохранить все свое самообладание, позволяющее ему управлять поступками, необходимыми для выправления или покровительства. Суровый с самим собой, он не любит, чтобы его жалели. И сам никогда не жалеет других, даже в том случае, когда глубоко разделяет их страдания и горести. Доброе слово не имеет для него никакой ценности; для него все в действующей воле, в реализующем действии. Он не переносит того, чтобы вокруг него были несчастные, но вместо того, чтобы расточать утешения заинтересованным лицам, он (с энергичной и резкой отповедью) их встряхивает, одновременно оказывая им действенную помощь во всех их усилиях.

Дети любят Карбоника скорее уж ради тех объяснений, какие он им дает, и той безопасности и надежности, какие он вносит в их игры или повседневные дела, чем ради того удовольствия, какое они могут испытать в его компании, так как он совершенно лишен фантазии. Но с возрастом они оценивают прямоту его характера и все больше и больше испытывают к нему, благодаря за то упорядоченное направление, какое его рассудительный ум умеет им сообщать.

Часто непризнанный, не очень любимый, но всегда уважаемый, Карбоник является той "силой", какая проявляется лишь тогда, когда ее призывают. Приведенный в порядок и рассудительный строитель, конструктор, он олицетворяет "творящий порядок" и в своей более высокой функции это не только тот, кто знает (посвященный), но также и тот, кто указует священные вещи (ерофант – связанный фантаст в смысле хранитель священного и вымышленного).