Итак, главная трудность в применении гомеопатии в психиатрической сфере можно сформулировать как абсолютно безграмотный подход, который при непрофессиональном восприятии данной проблематики и аллопатическом применении гомеопатического препарата может дать результат, обратный ожидаемому – резкое ухудшение.

Разумеется, возникает простой вопрос: и что же в итоге было рекомендовано маме – психологу? Здесь не следует думать, что гомеопаты представляют собой "группу восторженных идиотов, которые носятся со своими горошками, как с писаной торбой, считая их панацеей от всех заболеваний", хотя и это присутствует в ряде случаев – речь может идти о "восторженных недоучках", каковые, впрочем, встречаются во всех видах деятельности. И результат деятельности которых всегда бывает крайне разрушителен.

Рекомендации даны были самые простые и не совсем ожидаемые, а именно: рекомендации о желательности госпитализации для снятия проблем обострений, поскольку надо либо действовать традиционными методами, либо переходить на гомеопатию, но отсутствие у таких пациентов медицинской поддержки – нейролептики регулярно не принимаем в связи с побочными последствиями, гомеопатию пока еще не применяем в связи с отсутствием квалификации – всегда будут иметь в итоге очередную госпитализацию. Эта идея, разумеется, была встречена крайне недоброжелательно, поскольку ожидалось чудесное гомеопатическое исцеление. Тем не менее, в течение ближайшего месяца все это и произошло – госпитализация состоялась по причине очередного и очень яркого обострения.

Разумеется, предполагалась не одна госпитализация, а по ее итогам просто предлагалась возможность "поэтапного перехода на гомеопатию". Здесь следует заметить, что данный подход касается аллопатии вообще и ни чем новым не является. В хронических случаях, даже для снятия с кардиопрепаратов необходим переходный период. Да и вообще, если достигается неплохая компенсация аллопатическими методами, особенно в пожилом возрасте, стоит подумать о необходимости перехода на гомеопатию. При этом, курс гомеопатии компенсирующей может быть назначен параллельно с любыми видами аллопатии. Там ведь не только проблемы сердца – печень, почки, все остальное также находится под "повышенной нагрузкой".

Тем не менее, гомеопатическое сопровождение хронических психиатрических больных в домашних условиях рекомендовано быть не может. Определяется это вот чем: как вы помните, в самом начале мы упоминали, что еще Ганнеман начинал свою профессиональную деятельность, в том числе на психиатрических больных. При этом, он рекомендовал, что в случае возникновения гомеопатического обострения, которое говорит о позитивной реакции организма и, с гомеопатической точки зрения, является весьма желательным, следует "максимально мягкими мерами, не нанося ни малейшего вреда больному, перевести его в спокойное состояние". А теперь давайте вместе подумаем, как будет восприниматься гомеопатическое обострение в любом отделении психиатрии. Как очередной кризис и "провал" тактики лечения, поскольку в задачу психиатрии входит купирование приступов. Так что ни в одном психиатрическом отделении гомеопатическая терапия проводиться не может по определению.

Разумеется, возникает вопрос, можно ли обойтись без обострений. Разумеется, можно при выполнении ряда условий: если выбор препарата и доз не превышает уровень реактивности иммунитета – уровень возможного позитивного реагирования психической энергетики. Однако возможности замерить этот уровень в долях и процентах не существует. На что уходят первые три сеанса микроволнового резонанса? На выяснение именно этого уровня возможной реактивации – подбора препаратов и доз воздействия, которое дает только улучшение. Это при всем при том, что микроволновая терапия на основе ноксонов - гомеопатических препаратов в электронном варианте, находясь в зоне очень, очень и очень высоких разведений, по определению, максимально безопасна в плане кризисов.

Бывают ли при микроволновой терапии обострения? Бывают. И вызываются они простым набором факторов:

Поэтому максимально эффективная гомеотерапия возможна только в стационаре, при соблюдении определенного режима и под наблюдением, поскольку в домашних условиях, даже при приходящем контроле гомеопата, невозможно исключить все внешние условия, способные вызвать кризис.

Так что наилучшей рекомендацией для хронических психиатрических больных является: посещение города Лондона, в котором существует Королевская Гомеопатическая клиника, и в которой можно пытаться решить данный вопрос. Так что теоретически – возможно, практически – крайне опасно. Сугубо по социальным показаниям. Психиатрические отделения не станут проводить гомеопатические эксперименты, гомеопатических же стационаров психиатрического профиля по определению не существует.

Именно здесь наблюдается противоречие между традиционным психиатрическим и гомеопатическим подходами, выражающееся в разных оценках наблюдений, по линии принципиально разных задач: купирование обострение – в первом случае и полного излечения пациента – во втором.

Тем не менее, Леон Ваннье сообщает нам о своих наблюдениях: "Молодая девушка, 15 лет, в течение нескольких лет страдает по временам приступами возбуждения. В ее воображении она видит различных лиц и различные области. Властным голосом она требовала себе света, оскорбляла людей, а в другие периоды она оставалась скромной, спокойной. Описанные приступы всегда появлялись у нее в период менструаций, которые в остальных отношениях всегда протекали нормально. После приступа больная оказывалась слабой и хрупкой в течение нескольких дней. Еще в детские годы она страдала по временам пульпитацией и запорами с бесплодными и неэффективными позывами. Тут автор добавляет: в течение нескольких минут я сомневался в выборе лекарства, так одна часть симптомов могла соответствовать как Страмонию, так и Гиосциамусу, именно – требование дать свет. Но то обстоятельства возбуждения происходили в виде приступов, за которыми следовала прострация, а также наличие запоров – все это были указания на тип Гиосциамуса, каковой я и назначил.

Эффект оказался необычайно благоприятным, так как уже ближайший менструальный период, впервые за два года, прошел без малейших признаков возбуждения. В дальнейшем больная стала вполне нормальной".

И этот. И другие случаи успешной гомеопатической коррекции тяжелых психических проблем требуют дальнейшего исследования.

Итак. Что же мы могли наблюдать из рассмотренных случаев? Во-первых, прием обычного Антигриппина – 6 горошин в третьем разведении – смог на несколько дней купировать яркий приступ, при этом для купирования его нейролептиками в этом состоянии больного приходилось применять очень сильнодействующую группу препаратов. Поскольку более спокойные препараты эффекта уже не давали. При этом, Антигриппин данный кризис купировал. Вывод – гомеопатия способна купировать даже очень тяжелые случаи психических обострений.

Второе. В том случае, когда "больной был совершенно бессилен, лежал", 6 горошин Фосфора совершили реальное чудо – он тут же оживился и встал. Эти два момента могут говорить о повышенной эффективности действия гомеопатии в области самых тяжелых психиатрических состояний. На вопрос, действует ли гомеопатия в этих случаях, ответ вполне очевиден. Действует и даже очень. Практические соображения могут быть следующими:

И, наконец, для полной ясности сюжета нам необходимо рассмотреть фазы компенсации, без которых трудно понять смысл ошибок.

Итак, все наблюдаемые состояния, те, которые мы считаем, "нормальным самочувствием", а также то, что мы считаем заболеванием, есть ни что иное, как естественные фазы компенсации гомеостаза.Это крайне важный постулат, вне которого все медицинские действия могут быть неадекватны. О чем идет речь? Все мы легко согласимся, что если человек здоров, мы наблюдаем гомеостаз организма – равновесие процессов возбуждения и торможения, но в отношении заболевания этот тезис кажется весьма странным, поскольку какое же может быть равновесие, если речь идет об остром состоянии.

Даже при развитии острых процессов организм все время пытается восстановить гомеостаз, используя все возможные иммунные механизмы адаптации. И при развитии острых процессов речь идет всего лишь о том, что фазы реагирования иммунитета могут чуть-чуть опаздывать. Во всяком случае, даже при острых процессах возникает неустойчивое равновесие, когда после достижения неустойчивой компенсации она, опять-таки, срывается.

Итак, температурная реакция, особенно яркая температурная реакция всегда говорит о запасе иммунных сил организма и, главное, есть ни что иное, как наличие компенсаторных механизмов. Таким образом, при развитии любого заболевания, особенно психического, мы наблюдаем фазы компенсации организма, целью которых является поддержание равновесия хоть на каком-то уровне.

Не проводя подробный анализ на тему "что есть заболевание", поскольку данный, казалось бы, простой вопрос медицинской наукой до сих пор корректно не решен, заметим, что те фазы компенсации, которые мы рассматриваем как заболевание, являются единственно возможными для саморегуляции организма.

Итак, крайне важно освоить следующий факт: вся наблюдаемая клиника состояний психических является единственно возможным уровнем компенсации для данного организма – при этом это состояние является для организма благом и воспринимается крайне позитивно. Другое дело, что заболевание определяется тем, что организм сам по себе, без внешней помощи, не способен создать компенсацию на "нормальном уровне" - то есть восстановить то состояние, которое мы с внешней стороны оценивали бы как нормальное. Из этого следуют два крайне важных вывода:

Вы можете заметить, зачем нужны все эти околонаучные философствования, особенно по поводу "блага гомеостаза" для организма, поскольку второй пункт, тем не менее, однозначно определяет данное состояние как патологию и, следовательно, необходимость медицинской коррекции. Но то-то и оно, что первый пункт определяет условия, в которых придется действовать, он же и определяет тактику любой терапии.

Рассмотрим это на простых примерах. Итак. Весьма знакомая нам мама–психолог заметила, что "при приеме нейролептиков и компенсации психического состояния, возникают реальные ухудшения состояния функционального, по поводу которого и следуют жалобы". Эта картина является совершенно типовой, с чем согласятся все профессионалы. Так обычно при "вялотекущей шизофрении" через год или два начинаются активные жалобы пациента на печень, поджелудочную железу и все прочее. При этом даже родные и близкие, вполне осведомленные о характере заболевания, склонны реагировать достаточно осторожно – не является ли это очередной манией. Нет, не является. При переходе на нейролептики всегда наблюдается резкое ухудшение общего состояние в плане функций органов и систем.

Здесь, опять-таки, последует несколько нестандартное размышление такого сорта, что "при правильной оценке уровня побочного действия нейролептиков, механизм этого действия понимается неверно". Так, обычно развитие патогенеза в области общих заболеваний рассматривается как следствие прямого действия нейролептиков на печень и другие систем, что не совсем верно.

Итак, поступление в кровь любых химических веществ в аллопатических лозах, требует их выведения, даже аспирин фирмы Байер, по их клиническим исследованиям должен выводиться где-то за сутки. Что всегда вызывает перегрузку печени и аппарата выделения в целом. Однако, если в период стационарного лечения после кризиса можно еще как-то говорить о солидных дозах суточного применения препаратов, особенно в виде инъекций, то обычная практика состоит в том, что уже в течение месяца после госпитализации доза суточного приема понижается настолько, что говорить о "перегрузке системы выделения в химическом смысле" не представляется возможным. Да и снижаются они достаточно эффективно опять-таки из всем известного "побочного действия препаратов". Но если действие состоит не в виде прямой интоксикации, то что же тогда происходит?

Итак, еще раз давайте вспомним: между кризисами мы наблюдаем жалобы по поводу общего состояния, а где-то перед кризисом общее состояние резко обостряется – наступает провал энергии. После чего возникает кризис. При этом, во время пребывания в возбужденном состоянии все жалобы на общее самочувствие заканчиваются. Итак, это просто вторая фаза развития патогенеза, когда возбуждение организма происходит из простой необходимости выживать.

Пояснить это можно самым простым образом: при изношенном двигателе, что бы просто съехать с места, надо резко "повысить моторику" – сначала как следует погазовать, а затем двинуться с места. Таким образом, возбуждение – моторика – обратно пропорционально энергетике – запасу психических сил и здоровья организма. Точно также новый мощный двигатель "раскручивать" перед стартом совершенно не обязательно, он легко двинется с места и на малом газу.

Таким образом, вторичным патогенным действием нейролептиков является то, что они полностью блокируют возможность функционального восстановления но основе повышенной моторики. Условно говоря, двигатель уже разболтан, а погазовать перед стартом невозможно – следовательно, мы никуда не уедем. Очень часто возникает вопрос: "А что же вы тогда, Сергей Александрович, хотите? Ведь то, что вы называете "повышенной моторикой" и есть психический кризис?" Здесь не следует слишком зацикливаться на тех или иных желаниях Сергея Александровича, а просто следует понять, что после купирования кризиса – тем или иным путем – аллопатически или гомеопатически – главной задачей становится восстановление функций органов и систем организма. При том, что прямое действие нейролептиков, состоящее в повышении торможения, основано на подавлении энергетики. Следовательно, приводит к иммунодепрессии – с чем и следует бороться.

Итак, главная ошибка "нашего психолога" заключается лишь в том, что после снятия кризиса, область главного патогенеза смещается – он переходит в область общего заболевания, которое в дальнейшем и будет провоцировать новый кризис, если этим не позаниматься. Однако, будучи знакомым с диагнозом, а это лишь наличие тех или иных проявлений внутренней патологии, обычная схема действия – назначение препаратов по указанному диагнозу, что может только ухудшить состояние по схеме восстановления патогенеза.

Итак. Как действует гомеопатический препарат? Если есть патогенез, соответствующий описанию действия препарата – он ликвидируется, если его нет – он вызывается. Но ведь вчера еще было обострение? Да, это было вчера, но следует иметь в виду, гомеопатию следует назначать по текущему состоянию, а в случае хроники будут превалировать обменные проблемы и проблемы органов и систем – чем и следует заниматься. Тем более, что в стадии преморбидной – предкризисной – простой Гепар Сульфур способен восстановить энергетику и не допустить кризиса. Здесь Гепар Сульфур восстанавливает энергетику организма гомеопатическим образом – за счет иммунокомпенсации, что делает собственный вариант реагирования – за счет повышения психической моторики – совершенно излишним.

Здесь на ум приходит весьма большое число подобных состояний при постнаркомании – при проблеме реабилитации лиц, принимавших наркотические вещества, у них подобный кризис возникает примерно через год после окончания приема наркотиков. Возникает состояние, при котором "все ломит и болит" - и печень, и поджелудочная железа, вследствие чего осуществляется переход на минимальную диету – в общем, состояние весьма тяжелое. При этом, всегда наблюдается фаза поражения психики, которая позволяет предполагать "очень и очень хорошую психиатрию".

Подобие состояний является настолько ярким, что если не знать, что один пациент в этиологии наркоман, а другой – психиатрический больной, то случаи на приеме будут практически неотличимы. В связи с чем возникает идея о том, что повышенный психический статус – механизм самокомпенсации – основан на эндоморфинной схеме, когда возникает стимуляция организма. В общем, первый из пациентов при ухудшении общего самочувствия "вводит наркотик извне", другой же ровно в том же состоянии пытается "получить его изнутри". Поскольку в состоянии психоза действительно происходит выработка эндоморфинов, а то, что пациент при этом "активен, жизнедеятелен, ругается на всех, спорит с Богом и прочее", - весьма подобно состоянию, когда "море по колено" после приема соответствующей дозы алкоголя.

Так или иначе, все эти состояния крайне патогенны, но у нас возникает задача добиться той или иной терапии, перехода компенсации до нормального здорового варианта. Кстати, американская психиатрия "тоже стала об этом подумывать", поскольку появились сообщения о клинических испытаниях для хронических больных – в области психиатрии – обезболивающих препаратов, поскольку по меткому выражению американских коллег, "психиатрические обострения всегда возникают на почве хронического болевого синдрома". Что, кстати, совершенно правильно. Более того, это как раз то, о чем мы, в общем-то, и толкуем. Однако, обезболивающие препараты, безусловно, смогут предотвратить обострение по вполне понятной схеме, но это всего лишь временное обезболивание. Здесь следует заметить, что не проще было бы вернуться к старым добрым традициям приема наркотических средств для психиатрических больных, которые имеют еще больший позитивный эффект, но переводят больного в зону наркомании.

Итак, при правильной постановке задачи, ни обезболивающие, ни наркотики проблему не решают, просто следует проводить терапию по ликвидации "хронического болевого синдрома", без которой вторичный эффект – те самые психиатрические моменты – будет неизбежно повторяться, поскольку все психиатрические проявления – любой природы – это всего лишь вторичная реакция организма на внутреннюю причину заболевания. Притом, в фазе компенсации.

Все бы ничего, если бы не ряд методических проблем при наличии первого пункта – если принять за действующую модель схему компенсации. Итак, еще раз: при любом ярком проявлении психических кризисов, которые, как мы предполагаем, являются фазой компенсации, пациент будет ощущать себя "вполне комфортно", поэтому подобного рода кризисы будут субъективно восприниматься как благо. Что же из этого следует?

Итак, на первом приеме всегда следует добиться контакта с пациентом и крайне важным является осознание им необходимости лечения. Однако разговор может пойти по весьма специфической линии. Болен ли больной? – с его точки зрения, ему трудно оценить свое состояние как болезненное, поскольку в этом состоянии "ему хорошо". Анекдотизм данной ситуации заключается в том, что этот разговор возникает при первоначальном поступлении в психиатрическое отделение ровно потому, что возникает формальная необходимость получения согласия на лечение.

Как правило, разговор недолго продолжается в этом ритме, поскольку очень быстро выясняется "кто здесь врач" и что альтернативой добровольного лечения является решение судебное, которое автоматически появляется по обращению медицинского учреждения.

Собственно говоря, желательность согласия возникает лишь потому, что судебное решение о лечение положение больного нисколько не улучшает и любой психиатр действует здесь во благо больного. При этом следует иметь в виду, что разговор этот проводится именно тогда, когда пациент находится в активной фазе – в той или иной ее степени, и вообще говоря, не способен адекватно реагировать на самые добрые предложения. Поэтому данная формальность вызывает дальнейшее ухудшение ситуации, поскольку после выяснения ситуации пациенты, как правило, делятся на две категории – "адвокатов" и "шпионов". В первом случае, врач выслушивает лекцию на тему "свобода воли, слова" и так далее. Данный вариант является весьма неплохим, поскольку предполагает МДП. Второй вариант не предполагает никакого реального общения с пациентом, поскольку вам сразу будут предлагаться различные версии на различные темы с целью ухода от обсуждения своего состояния. Что предполагает гораздо более сложную клинику ментального патогенеза.

Тем не менее, в обоих случаях возникает устойчивое отрицательное отношение к медицине и восприятие любой терапии в качестве "враждебных действий", что, кстати, переводит ситуацию в хронический вариант, поскольку если и возникают идеи дальнейшей реабилитации, то появление любого специалиста – психолога, психоаналитика, гомеопата – оценивается не иначе как "очередное начало вражеских действий", а поскольку для любой психо и гомеотерапии необходим психологический контакт с пациентом, перспективу выздоровления это нисколько не улучшает.

Так что было бы лучше этот вопрос просто не выяснять, но здесь возникает другая проблема – нарушение свободы воли при психиатрической помощи, а следует иметь в виду, что при известном тезисе "использования психиатрических заведений при Советской Власти в качестве мер воздействия на свободу воли", кризис только усугубляется. Здесь, разумеется, не следовало бы использовать медицину в каких-то корыстных целях, но раз уж такие прецеденты были, то следует знать, что у современной психиатрии, "обвиненной во всех возможных сметных грехах", также существует собственное мнение на сей счет.

Тем более, для проведения любых медицинских мероприятий категорически необходимо, чтобы существовал не просто контакт между врачом и больным, а контакт уважительного плана, при котором квалификация и авторитет врача не обсуждается. Так что, так и так, но данная задача при поступление в психиатрическое отделение будет решена. Здесь следует помнить, что при всей анекдотичности ситуации – свои "пунктики" есть у всех – она провоцирует полный разрыв между больным и медициной, не оставляя ему надежды ни на какую помощь, что, безусловно, требует определенных социальных решений – законодательного плана.

Впрочем, не будем отвлекаться от гомеопатических аспектов исследования. На вопрос, что автор ссылается на давние наблюдения гомеопатов, следует заметить, что ссылки на авторитеты всегда хороши, хотя кое-что интересное можно найти и в личной практике.

По теме небезынтересно будет рассмотреть следующий случай: обращение по поводу "вялотекущей шизофрении". Итак, позвонил папа мальчика 17 лет, сославшись на необходимость консультации. На прием приехала семья: папа, мама, мальчик. При этом, сели они таким образом, что мальчик оказался между папой и мамой. Из первой информации выяснилось, что осенью у него возникли проблемы в школе, стал хуже учиться, ссылаться на головные боли, плохо спать и так далее. Было решено обратиться к психиатру, что происходило до этого уже 4 раза. При этом, один из психиатров отметил, что: "На этом месте – оценка состояния больного – я ставлю большой знак вопроса". И лишь последний случай обращения выявил предполагаемую патологию – "вялотекущую шизофрению".

Разговор начал папа, при этом мама находилась в состоянии крайнего раздражения и всячески выражала крайне негативное отношение как к факту приезда, так и к психиатрии вообще, при этом активно упрекая папу в неадекватности изложенных фактов. В общем, после двух минут попытки изложить повод обращения, возник вполне обычный скандал. Мальчик находился в состоянии покоя, ничем не проявляя своих "патологических склонностей". Но нахождение в процесс скандала психически не приветствуется, и мальчику было предложено пойти на диагностику. После чего взаимные претензии родителей вспыхнули с новой силой, сопровождаясь попыткой папы использовать консультанта в качестве третейского судьи. Это, что называется, "на приеме".

Всех троих пришлось удалить под лозунгом необходимых консультаций, после чего выяснилось со слов папы, что несколько лет назад у него с женой произошел конфликт по поводу его "возможных внебрачных связей", после чего обстановка в семье резко накалилась. И он предполагает, что все, что происходит с сыном – это последствия данной ситуации.

Разумеется, встал вопрос, а по поводу чего встала сама идея обращения к психиатру, поскольку снижение обучаемости, усталость – ну в общем вполне обычные процессы, которые могут быть вызваны различной патологией, и просто нервным истощением, но что, в общем, не предполагает обращение в психиатрический стационар. Ясность здесь так и не появилась, однако, папа стал настаивать на том, что наблюдались "ритуалы" и "определенные проблемы с точностью движений". При этом ребенок спокойно ездит на теннис и очень любит заниматься "шоппингом" – в общем, со слов папы, превращается в "обычного шмоточника", что его мало устраивает. Также выяснилось, что диагноз был поставлен при последнем обращении, при том мальчик находился в кабинете наедине с психиатром, после чего "психиатр вышел в состоянии крайнего возбуждения с покрасневшим лицом и объявил ожидающим родителям, что то, что он услышал, требует постановки только одного диагноза - шизофрении", после этого было взято согласие на лечение и даже продемонстрирована палата, в которой следует пройти курс терапии. Впрочем, сразу госпитализация не состоялась в связи с "вялотекучестью" случая, но, в общем-то, приглашение пройти стационарное лечение действует "в любое время".

При проведении диагностики по Фоллю выявились различные фазы нарушения органов и систем, находящиеся в "области зеленых и красных показателей" – организм находился в фазе функционального возбуждения, по преимуществу. Впрочем, никаких фаз, делающих "дальнейшую жизнь пациента невозможной", не выявилось: "повышены" печень, почки, поджелудочная железа – в общем, бывает и хуже. После чего было проведено тестирование катализаторов и курс микроволновой терапии (на основе "хелевских" препаратов по разделу "катализаторы").

При неясности случая было предложено в течение трех дней понаблюдать реакцию, поскольку могут быть и обострения на микроволновую терапию, как и на гомеопатию вообще, и при их отсутствии можно подумать о дальнейшем консультировании. В общем, понятно, что данная рекомендация определялась тем, что при данном положении дел браться за любой вид лечения более чем затруднительно, поскольку "вполне вероятно, что определенные наблюдаемые психические моменты", которых на консультации, впрочем, не наблюдалось, безусловно, могут быть вызваны тяжелым психологическим климатом в семье и при отсутствии его улучшения думать о какой-то успешной терапии, мягко говоря, нереалистично.

На что папа заметил, что все это он понимает, но "вы сами все видите", а поскольку здоровье ребенка его волнует, хотелось бы что-то предпринять. С чем семейство и отбыло домой. Через пару дней поступил звонок, что на обратном пути домой, еще в машине, проявились некоторые двигательные фазы – движения головой, но уже по приезду домой все они ликвидировались, и в течение последних двух дней "наблюдается определенный прогресс состояния": "Ритуалов" стало меньше, но главное, что ребенок как бы ожил. Настроение стало получше, на следующий день прямо после терапии поехал по делам – в общем, оживился", – так что договорились о следующей консультации.

На второй консультации появилась пара – папа с сыном. На что папа заметил: "Происходят удивительные вещи, поскольку наша мама весьма предосудительно относится к медицине вообще, но вы почему-то вызвали определенное доверие, настолько, что нас с сыном отпустили одних".

По поведению ребенка, на которое сейчас уже можно было обратить внимание, благодаря простому отсутствию скандала родителей на приеме, возникло ощущение "определенной инфантильности, избыточной мягкости поведения", которая может предполагать определенные эмоционально–психические проблемы ребенка на сексуальной почве. Ребенок пошел на аппаратное исследование по линии гормонального статуса и суис–органов по комплексу состояния головного мозга, нервной системы, желез внутренней секреции. Микроволновое исследование показало наличие определенных процессов в области придатков мозга, носящих характер возбуждения; наличие дисбаланса в эндокринной и мочеполовой системах. При тестировании ферментов, в частности гормонов, выявилась, "повышенная активность гормонов, определяющих женскую половую сферу".

Здесь следует заметить, что этиологическая диагностика на основе микроволнового резонанса при всем ее развитии, все еще является "побочным эффектом" тестирования препаратов. И хотя тестирование на системе "СИНТЕЗ", обладающей уникальным цифровым доступом к информационным объектам, позволяет проводить очень точную оценку протекающих процессов, это всего лишь отклик иммунной системы или информационного поля человека. Мы получаем не информацию от органа непосредственно, а просто доступ к системе иммунитета, в котором содержится такого рода информация по интересующим нас вопросам. Поэтому пока еще микроволновая диагностика не является диагностикой как таковой, в отличие от метода Фолля, который верифицирован и дает основания для тех или иных диагностических выводов. Это пока лишь полезная информация по теме.

Так что дальнейший разговор с папой происходил в том смысле, что "не было ли проблем с половой сферой ребенка". Из чего выяснилось, что, действительно, мама, являясь лидером семьи, обладает очень твердым характером и у нее есть свои "пунктики" в этой области, так что за ребенком все детство следили, чтобы он "держал руки поверх одеяла". Также папа замечал, что ребенок достаточно эмоционально реагирует на наблюдение эротических картинок в журналах, а при попытках папы завести разговор на эту тему смущается и начинает волноваться. В последнее время ребенок стал категорически запрещать родителям входить к нему в комнату ночью – в общем, "запирается и чем там занимается – непонятно". Хотя обычно был склонен сидеть за компьютером, лазить по Интернету, однако, в последнее время, по рекомендациям психиатра, ему это запрещено.

Разумеется, у папы остался вопрос, а что происходит "по прямой теме", в плане психиатрии. На что я сообщим ему, что дела обстоят следующим образом: возможны два варианта. В первом – все обстоит благополучно, и мы имеем дело с достаточно обычным заболеванием, связанном с нервным истощением, иммунодепрессией, дисбалансом эндокринной системы, благо – 17 лет и возраст, в общем-то, переходной. И при правильном гомеопатическом лечении проблем здесь не возникает никаких.

Существует и второй вариант развития событий, по которому мы можем иметь дело с психическим заболеванием, что будет достаточно легко выяснить, поскольку в первом случае, при наличие общих улучшений, лечение будет происходить обычным образом по схеме "все лучше и лучше". Хотя, безусловно, возможны некоторые изменения состояния, как реакция на терапию. Однако, второй случай легко отличается от первого, поскольку после первых трех сеансов терапии, которые в любом случае пройдут вполне благополучно, может возникнуть ситуация отказа со стороны ребенка от проведения дальнейшего лечения. Это может выражаться по-разному, по-разному обосновываться, но, тем не менее, будет.

Папа был крайне изумлен самой возможностью такого развития событий. На что ему было объяснено, что при предположении о ментальной патологии мы всегда имеем дело с "внутренним врагом", который "приезжает на сеансы терапии", будучи абсолютно уверенным в том, что никакая терапия на него не действует, а "все эти врачи" в его состоянии "ничего не понимают". Однако ж, микроволновая терапия и в частности терапия биорезонансная действует на отмену этиологии заболевания, поэтому "зона заболевания" начнет сужаться. И как только "внутренний враг" это почувствует, возникнет отказ от лечения, несмотря на общее улучшение самочувствия, нормализацию работы печени, почек и так далее, поскольку этот "враг", разумеется, заинтересован в улучшении состоянии тела физического, которым он владеет, но не настолько, чтобы терять над ним контроль.

Вам может показаться несколько непривычным подобного рода подход, но с точки зрения психологического описания при шизоидных состояниях, мы имеем дело со "второй личностью", которая, как это ни странно, локализована в том же теле и имеет вполне конкретный характер. Собственно говоря, можно было бы считать окончательным решением вопроса о клинике не по наличию примет: депрессивные состояния, проблемы моторики (хорея) или наличие ритуалов, которые, безусловно, взаимосвязаны с данным патогенезом, но имеют  отношение к области психиатрии, поскольку это целая группа состояний, а диагноз "шизофрения" связан с устойчивым обнаружением именно этой, второй, личности, что, кстати, и делает это состояние крайне опасным, посколькубороться с таким состоянием крайне тяжело.

Так что терапию проводить всегда следует, поскольку она всегда улучшает общее состояние, работу головного мозга, нервной системы, повышает иммунный статус, решая еще одну задачу – если что-то  есть в ментальном патогенезе, оно обязательно "покажется", поскольку в обычной ситуации, без терапии, уже отработаны маскировочные действия, а при улучшении, которое вовсе не планируется, оно будет вынуждено себя продемонстрировать.

В понедельник, среду и пятницу терапия прошла спокойно и очень удачно. Настолько, что папа был в "полном восторге": ребенок ожил, полностью прошло депрессивное состояние – раздражительность, подавленность и прочее, что наблюдалось, полностью прошли все "ритуалы" – ребенок слишком долго одевался перед тем, как куда-то поехать (например, по несколько раз снимал и надевал носки). Более того, дома он бывает достаточно редко, много времени проводит с друзьями – в общем, все хорошо. Правда, друзья эти – женского пола – три знакомые девушки, с которыми они любят ездить по магазинам.

Каждый день мы созванивались с папой, и он сообщал, как идут дела, и каждый день голос папы звучал достаточно бойко. Однако в понедельник все переменилось. Оказалось, что "все произошло, как и предполагалось, и сегодня на фоне общих улучшений ребенок не собирается ехать на сеанс, поскольку чувствует себя вяло и вообще, считает, что ехать не стоит". Папа решил попробовать уговорить ребенка перенести поездку на среду. В среду приезд состоялся, но разговор был еще более "замечательным": на вопрос, как самочувствие, ответ был, что вроде бы ничего. При этом, "разумеется, возможно ухудшение и обострение самочувствия, как реакция на терапию, но это ведь не повод ее не продолжать, если мы хотим быстро и эффективно пролечиться". Ответ мальчика на этот пассаж совершенно выбил папу из колеи, поскольку звучал примерно следующим образом: "А торопиться с исцелением не надо". "Почему?", – спросил папа, – "Да так вот, просто не надо, потому что лучше не будет", – последовал ответ мальчика. Тем не менее, диагностика и терапия были проведены, поскольку в принципе отказаться было невозможно – не было конкретных аргументов.

Папино мнение было, что, безусловно, стоит продолжать, на что ему рекомендовано было быть крайне осторожным, поскольку раз отказ выявился, он будет продолжаться и может приобретать более яркие формы, что в обще-то и произошло. В пятницу папа с сыном не доехали, поскольку где-то на середине пути ребенок "твердо взял папу за руль – взял руль машины в свои руки" на тему, что если папа хочет как лучше его сыну, то лучше не ехать.

Следующий визит был где-то через неделю, поскольку вышедший из состояния шока папа пытался как-то решить вопрос, при этом на этом визите, который был последним, появились все втроем – мама, папа и сын. Сын спокойно пошел на сеанс информационной терапии, а вот мама сообщила, что "при всем уважении и полном убеждении в действенности и гомеопатической науки, микроволнового резонанса и в личных качествах Сергея Александровича, которые она нисколько не обсуждает, существует следующая ситуация: сейчас март, а осенью будет призыв на воинскую службу, поэтому вопрос с госпитализацией надо решать как можно быстрее. И вообще, поскольку она в последнее время увлеклась религией, она лично считает, что речь идет о "вселении", и что самый лучший способ помочь ребенку – это церковь".

Пожалуй, это последнее, о чем стоит еще кое-что сказать. В "Вестнике Интегральной медицины" мною давалась подробная характеристика качеств "второй личности", которую следует "обнаружить" для постановки диагноза "шизофрения". Эта личность характеризуется рядом качеств, в том числе враждебным отношением к пациенту. Так или иначе, при наличии этой "второй личности" клиника развивается достаточно надежно в сторону летального исхода, при этом мы исходим из тех простых соображений, что для человека является нормальным стремление жить. По ряду других качеств эта "вторая личность" может соответствовать библейскому описанию и религиозным взглядам на "нехорошие моменты", называть которые – просто грех, а печатать тем более не хочется.

Но оставляя этот вопрос вне гомеопатической компетенции – на то существует церковь, следует заметить, что при наличие "наблюдаемых информационных эффектов" в области информационных тел, микроволнового резонанса, биопереноса и так далее, которые однозначно подтверждают или, по крайней мере, предполагают существование информационных объектов, следует заметить, что католическая церковь в этом случае предлагает "по данному вопросу вначале обращаться к психологам и психиатрам, а уж только потом – в церковь". При этом, церковные процедуры реагирования на данный вопрос таковы, что по правилам церкви католической разрешение на их проведение следует получать не ниже, чем у архиепископа.

Православная церковь, в соответствии с решением Соборов, трактует этот вопрос таким образом, что контакт с Богом – обращение к нему во всех своих делах и помыслах – есть необходимое и достаточное условие для решения этого вопроса. Впрочем, одно время в церкви на Старой Площади священник занимался "отпуском данных процедур", и по моей информации запись к нему была не меньше, чем на год, тем не менее, сейчас это не проводится.

Разумеется, давайте вспомним, что отказ от курса лечения при вполне благоприятных результатах никогда ни о чем хорошем не говорит – плохая психиатрическая примета.

Если вас интересует некоторое соображение по случаю, то следует заметить, что при всем том, у папы наблюдался развитый невроз, состояние мамы же, безусловно, требовало более тщательного психиатрического исследования. И хотя предполагается, что все сказанное ей выше объясняется страхом остаться одной, поскольку муж, по ее мнению, в любой момент может уйти, данный факт может рассматриваться уже в виде навязчивой идеи со всеми возможными последствиями.

Что касается прогноза по поводу мальчика, то можно кое-что предполагать, если использовать "теорию компенсаций". Итак, мальчик благодушно ездит на приемы к четырем психиатрам, трое из которых не могут поставить диагноз, при этом, на приеме у четвертого у мальчика вдруг начинается "прилив откровенности", по поводу которого заведующий психиатрическим отделением, уверяю вас, "видавший виды", выходит из себя. Так что именно заведующий теряет психическое равновесие, а мальчик остается совершенно спокойным. При этом, в приступе откровенности он "сообщает нечто такое", что требует мгновенной постановки диагноза "вялотекущая шизофрения" с госпитализацией. Но мы с вами помним, что при любых ментальных патологиях – откровенности не жди. Так что ж такое прячет мальчик, что в его планы и желания входит получение диагноза "шизофрения" с обязательной госпитализацией?

Что может быть в социальном плане еще хуже данного диагноза? Проблемы с собственной половой идентификацией. Речь здесь может идти о гомосексуализме или трансвестизме. Последнее, на основе наблюдений и кое-каких психологических и микроволновых исследований, предполагаются наиболее вероятно. Поэтому идти в армию – явно нежелательно – по "половому признаку". Жизнь в казарме в этом случае, безусловно, может привести к неадекватной реакции сослуживцев. С другой стороны, в этом случае нужна определенная социальная изоляция – повод быть особенным, дабы не задавали лишних вопросов. А справка о данной клинике – данном диагнозе легко решает все эти вопросы. Конечно, здесь могут возникать проблемы с дальнейшим социальным статусом, но мальчик уже определился с тем, что "он вполне мог бы работать программистом в соседнем универсаме" и, кстати, уже навел справки о перспективах трудоустройства после окончания лицея, о чем, разумеется, ни папа, ни мама в курсе совершенно не были.

Что касается прогулок в группе женского сопровождения, то давайте себе представим, как в наших магазинах реагируют на мужчину, исследующего "проблему" женского белья? А если ты идешь в компании – с женой или с "группой сопровождения", то здесь реакция совершенно иная – кому-то же нужно носить сумки.

В общем, тема это весьма не простая, тем не менее, и при ранних случаях, когда приступ только появляется, и в случаях с хроникой, категорически нельзя назначать гомеопатические средства по поводу диагноза – он всегда вторичен.

Всегда следует начинать с общей терапии на как можно более низком уровне – желательно обмена, желательно – ферментного и внутриклеточного. В общем – цикл Кребса, гидроны, хиноны и так далее весь цикл катализаторов. Очень хорошо проводить суис-органную диагностику и терапию. Это информация о здоровых органах и никакого обширного описания патогенеза, восстановление которого мы можем спровоцировать в случае с обычной гомеопатией, не имеет. Следовательно, ни катализаторы, ни суис–органы не могут спровоцировать обострение – по картине действия.

Из разведений следует применять очень, очень и очень высокие, поскольку речь всегда идет о спокойных или хронических фазах. А при обострениях гомеопатию лучше вообще не применять, потому что все указанные виды терапии проводятся либо до приема аллопатии – нейролептиков (до их назначения), либо параллельно с ними с постепенным снижением доз, вплоть до отмены последних. Но процесс этот крайне деликатен и нуждается в очень высоком профессионализме.

Всю этиологическую гомеопатию – препараты, имеющие ярко выраженное психическое действие – следует на первом этапе полностью снять, поскольку при проведении курса базовой терапии применение их в дальнейшем просто не потребуется. Важно помнить: описание гомеопатических препаратов соответствует гомеопатическим испытаниям или острым случаям гомеопатической клиники, до которой не стоит доводить.

Но если уж взялись за купирование приступа, лучше подумать о препаратах общеуспокаивающего действия (антиянского), лучшим из которых является набор Антигриппина в составе: Аконит, Белладонна, Бриония, начиная с тысячной потенции при каждом повышении динамизацией по Корсакову при каждом последующем приеме. При этом, прием обеспечивается в течение часа через 15 минут. Но, в общем-то, сложность случая не предполагает гомеопатические эксперименты, и если уж приступ появился, особенно при хронике, лучше его снимать аллопатией.

Микроволновый резонанс и биорезонансная терапия создают совершенно новые возможности для гомеопатической практики в области психопатологии, поскольку микроволновый резонанс основан на терапии ноксонами – информационными гомеопатическими препаратами в электронном виде, которые при всем своем разнообразии всегда находятся в "закризисной области" – разведения по определению сверхвысокие.

Ну и наконец, биорезонансная терапия – информационные нозоды – способна полностью отменять негативные психические состояния с воздействием на основную причину, даже на "вторую личность". На каждом сеансе в случае с нашим мальчиком, биорезонансная терапия, разумеется, проводилась. И хотя он приезжал в состоянии наибольшего благоприятствования, с максимальной скрытностью внутренних фаз, терапия все равно давала действие, хотя бы на основе отклика, поскольку правилом является, что биорезонансная терапия полностью отменяет наблюдаемое патогенное состояние.

Здесь эффективность биорезонансной терапии определяется умением вызвать на сеансе то состояние, которое хотелось бы отменить. Поэтому здесь требуется очень хорошая психоаналитическая подготовка. Но и без инсталляции этого состояния – когда оно спрятано, реакция все равно будет.

Тем не менее, эта работа появилась как необходимая реакция на расширение социальной базы различного вида психических заболеваний в связи с ухудшением социальной обстановки и возможностями гомеопатического метода, причем не только интереса к нему, но даже определенного рода "модой" на гомеопатию, что способно нанести гомеопатической науке большой вред, поскольку при низком профессионализме как в отношении психиатрической практики, так и в отношении гомеопатического метода, может давать серьезные обострения.