Возможно, название этой главы некоторым покажется чересчур странным, но уж ничего не поделать, поскольку тему мы исследуем "с гомеопатической точки зрения", а ряд соображений по классическим школам – психологии, психоанализу и психиатрии – даются лишь для того, чтобы читатель мог более точно определить разницу в подходах школ. Поскольку при разнице в подходах – методах и области исследования – все они представляют собой взаимодополняющие компоненты, никак между собой не конфликтующие. Хотя бы просто потому, что эффективность действия гомеопатических препаратов нисколько не снижается на базе приема аллопатии – одно другого не отменяет и, кстати говоря, при правильном подходе всегда возникает задача перехода с аллопатии на гомеопатию, которая может интерпретироваться в классическом варианте как дальнейшее снижение доз. При этом следует иметь в виду ряд условий:

Данное правило относится не только к психиатрии и нейролептикам. То же касается и приема любых аллопатических препаратов при любой хронике. Особенно тех, которые, входя в функциональные цепи жизнедеятельности организма, формируют эффект привыкания.

Общее правило для гомеопата – следует всегда иметь в виду желательность наблюдения обычного состояния пациента, поэтому готовиться к гомеопатическому, микроволновому и другим видам исследований специально категорически не стоит. Нам важно наблюдать фазы компенсации, уж какие они есть, и только они могут быть основой для курса терапии.

Как мы с вами видим, многие чудесные случаи гомеопатического исцеления самых тяжелых психических больных – XIX и начала XX века определялись простым отсутствием применения нейролептиков, которые, сильно изменяя энергетику организма, создают, разумеется, гораздо более тяжелые условия для излечения.

Однако ж, прежде чем переходить к конкретным рекомендациям, следует определить зону применимости тех или иных гомеопатических методов и средств.

Здесь позволю себе начать изложение темы с соображений барона Фон Герхардта, которые считаю не только целесообразными, но и наиболее реалистичными и которые, будучи изданными в 1883 году, не только не потеряли актуальности, а, пожалуй что, напротив, являются наиболее важными именно в XXI веке. Впрочем, все новое есть ни что иное, как повторение старого, разумеется, на новом уровне. Кстати, его работа называется "Нрав и расположение духа". И современной психологии, с ее любовью к остро модным, "космическим" идеям, стоит еще долго обдумывать столь аккуратное отношение к человеческой природе, ибо никакие компьютерные и иные исследования не заменят простого внимания врача к тонкостям состояния больного. Кстати, недавно в одном из объявлений одним медицинским центром предлагались услуги в области "душевной гинекологии". И хотя, разумеется, Зигмунду Фрейду не откажешь в "актуальности этого вопроса", перевести по смыслу данную идею мне до сих пор трудно.

"Душевным болезнями называются болезненные расстройства функций мышления и воли, расстройства полныя или частныя, временныя или постоянныя. Твердость воли и ясность ума могут пострадать, между прочим, и от сильных порывов страсти, и от сильных впечатлений, но такого рода заболевания на языке медиков еще не называется душевным страданием, к таким страданиям нельзя отнести и временных понижений умственной деятельности во время болезни, например, в нервных горячках и при воспалениях мозга, галлюцинации при отравлением алкоголем и другими веществами, припадков ярости и водобоязни, беснования и иных эпилептических припадков и так далее. Эти явления составляют только симптомы главного страдания. Далее, к душевным болезням нельзя причислять ипохондрию и истерику, хотя оне и представляют из себя в полном смысле слова душевныя расстройства. Таким же образом субъекты, страдающие легочною болезнью, постоянно обманывают себя и твердо уверены в том, что выздоравливают; напротив, субъекты, страдающие животом, боятся своего будущего и постоянно находятся в тревожном состоянии. Под душевными болезнями мы разумеем постоянныя или периодически возникающия расстройства психических функций, хотя они и зависят в большей или меньшей степени от вещественных изменений в организме и от нервных расстройств".

Под каждым словом из этой цитаты я могу поставить собственную подпись, тем более что уже этого фрагмента нам будет более чем достаточно для необходимости более точной и четкой классификации. Впрочем, для более точного определения положения дел, добавим еще одну цитату: "Ложныя представления – вызваны ли они радостными или грустными впечатления – сами по себе еще не составляют помешательства и не могут служить доказательством невменяемости, сопряженного с ними поступка. Ложныя представления переходят в действительную душевную болезнь, уничтожающую вменяемость, только тогда, когда мы доходим до такой степени, что человек теряет вообще или в известных отношениях естественную способность рассудка познавать свойства действия и направлять волю согласно с этим пониманием. Только при таких условиях можно сказать, что порвана духовная связь между поступком человека и его волей. Так, например, предание рассказывает, что в средние века в Польше или в Силезии жила одна княгиня, которая считала девичью кровь за самое верное средство для поддержания молодости и красоты, поэтому убивала в своем замке девушек, чтобы купаться в их крови: княгиня эта была не помешанной, она была нравственным чудовищем".

Как говорит в этом случае один из современных генералов: "Дурак – это не отсутствие ума, это просто ум такой". Трудно даже представить себе, насколько шагнула современная психология вперед по отношению к барону Адольфу Фон Герхардту.

Впрочем, наша задача – провести собственную гомеопатическую классификацию "психических моментов". Для чего нам понадобятся исследования "трех тел".

Уже то радует, что термин "психическая энергия" является общепринятым в психологической практике. Поэтому надеемся, что и обозначения "трех тел" пройдет также спокойно. Собственно говоря, тема эта крайне серьезная, как и вообще тема этой работы. Более подробный взгляд на классификацию психических состояний, особенно в отношении стадий развития шизофрении, был дан мной в 1997 годы в "Вестнике интегральной медицины". Я благодарен научной общественности, которая достаточно благосклонно приняла эти идеи и особенно академику Покровскому, который "обратил внимание на вполне целесообразную постановку задачи", впрочем, передал это он не лично, а через своего диссертанта, но и на том спасибо. В конце – концов, речь идет не о выяснении тех или иных взглядов и приоритетов, а о решении чисто практических проблем психологии и психоанализа, которые, если их запустить, легко превращаются в проблемы психиатрии в наше смутное и динамичное время. Также предполагается и более подробное исследование этих тем, которое, разумеется, есть, но не может быть здесь изложено в полном объеме в связи с более простыми задачами этой работы – определением границ применения гомеопатии в психологии и психиатрии, особенно в отношении "специфики применения". С другой стороны, без упоминания ряда моментов не только конкретные рекомендации, но даже и вопрос общей применимости гомеопатии в рассматриваемой нами области нецелесообразен.

Итак, нам следует выделить три тела – физическое, астральное и ментальное. Впрочем, не стоит сразу пугаться этих терминов. В этом случае под "телом физическим" следует понимать всю гамму обменных и функциональных процессов, проистекающих в организме человека. Нервная проводимость и наличие афферентного синтеза эфферентных воздействий служит мостом между телом физическим и астральным. И по принципу органики – речь, собственно, идет о нервной проводимости – может быть отнесено к телу физическому, но по роли происходящих процессов – к телу астральному.

Более точно само функционирование нервной периферии в плане проводимости, основанное на обменных процессах, состояние самих нервных окончаний является, разумеется, проблемой тела физического, но реактивные процессы, в них происходящие, даже безусловные рефлексы – элементы тела астрального.

Под телом астральным понимаются все "проблемы чувств" и сенсорики. На нижнем уровне тела астрального располагаются безусловные рефлексы, на верхнем – эмоциональные состояния, чувства и переживания, включая всю невербальную и подсознательную сферу. Собственно говоря, в указанном "Вестнике интегральной медицины" как раз и давалось подробное рассмотрение структур этих систем и их взаимодействие. Здесь же мы просто укажем эти три системы.

Под ментальным телом следует понимать все проблемы вербальной сферы – ума, восприятия, осознания и понимания, в отличие от эмоциональной – невербальной характеристике тела астрального. В общем, тела можно определять как системы или подсистемы, специфического или неспецифического иммунитета и организации жизнедеятельности организма, что, впрочем, не вносит нисколько ясности в положение дел.

Само понятие "тела" достаточно удобно по отношению к системам и подсистемам, имеющим более "кибернетический", чем медицинский характер. Для нас также важно, что эти тела обладают общностью процессов, собственным биополем и единой информационной структурой – информационным полем, которое различается по частотным характеристикам. Так, тело физическое находится в зоне, видимой человеческим глазом; ряд "продвинутых энтузиастов" способны воспринимать низкоуровневые компоненты тела астрального в виде своеобразной ауры. Ментальные тела не поддаются наблюдению человеческого взгляда, тем не менее, с ними весьма эффективно взаимодействует гомеопатия и микроволновый резонанс.

Итак, рассмотрим схему взаимодействия трех тел.

Большинство читателей достаточно легко воспримут принципиальную схему взаимодействия: менталитет – чувства – функции. Впрочем, здесь следует кое-что пояснить. Так, например, по полной схеме реагирование идет в случае со всем знакомой "медвежьей болезнью". Предположение о будущих хлопотах и испытаниях – чисто ментальная компонента, знание, что завтра с утра в бой – вызывает определенное реагирование тела астрального, вызывающего "предстартовое настроение", на что реагирует и тело физическое. Мне рассказывали, что наиболее яркой реакцией в этом случае является реакция эскадрона, состоящая в том, что как только горнист подает сигнал к бою, лошади тут же начинают очищать кишечник, и не столько из соображений будущей опасности – обычно предполагается, что животные это не слишком осознают, а просто из соображений, что "потом это будет сложно", а у всякой "опытной лошади" на этот счет нет никаких сомнений. Так что одна самая опытная начинает, а за ней – и весь эскадрон.

Что касается тела физического – здесь совсем все просто. Если мы уколем палец – может быть масса чувств, а сама необходимость исследования биопсии из предположения, что может быть и нехорошее развитие процессов, часто доводит до психоза.

Что мы с вами можем отметить? Что при указанной картине взаимодействия тел, которая из приведенных примеров просматривается вполне очевидно, столь же очевидно просматривается и другой аспект: тела эти, в общем-то, весьма самостоятельны. Вообще-то здесь действует модель, когда, с точки зрения реагирования, это удобно рассматривать в виде трех компьютеров, соединенных локальной сетью – по кольцу. При этом каждый из компьютеров обладает собственными возможностями восприятия внешних обстоятельств – есть свой ввод и свой вывод и общая сеть, по которой происходит передача информации.

Итак, рассмотрим наш случай. Первая обратившаяся ко мне мама, из уже известных вам, рассказала, что кризис, по поводу которого был поставлен диагноз "вялотекущая шизофрения", произошел именно в армии. Что ж, всем нам известно об определенных трудностях, через которые проходит каждый молодой человек, особенно при наличии в армии неуставных взаимоотношений. Специфика отношений "дед – молодой", которая при советской власти была известна только узкому кругу, сейчас популярна настолько, что по ее поводу снимаются целые телевизионные сериалы. В общем-то, определенный процент случаев соотносится с понятием травматизма, который обычно заканчивается "хирургическими" последствиями, вплоть до летального исхода. Но в данном случае хирургии не было, по крайней мере, "настолько". Да и в результате неуставных отношений далеко не все получают аналогичный диагноз. То есть данная история о неуставных отношениях поставленный диагноз никак не аргументирует.

Другое дело, для тех, кто понимает, речь идет о "хорошей еврейской семье", впрочем, без отца, в которой традиционно культ ребенка состоит в гиперопеке, которая приводит "хороших еврейских мальчиков" к определенной инфантильности, что вообще характерно для всех восточных культур, без исключения, и компенсируется соответствующей социальной средой. Однако наличие всем известного "пятого пункта", скажем так, элементов антисемитизма, также предполагает повышенный уровень психической защиты, который может быть реализован либо в пассивной, либо в активной форме. Господин Гусинский в одном из интервью заметил, что еще будучи ребенком, в школе он "бил всех при одном упоминании слова "еврей", что, впрочем, не совсем характерно для классического еврейского воспитания, которое предполагает спокойное отношение к различным жизненным тяготам – тем самым повышая уровень своей психической защищенности.

В связи со всем вышеизложенным мне пришлось поинтересоваться, какие предпринимались меры по "уходу от армейской службы", поскольку данная перспектива для еврейского мальчика ничего хорошего не предполагала, особенно в тот период, когда неуставные отношения "цвели пышным цветом". Оказалось, что никаких мер не только не предпринималось, а он сам пошел в армию с определенным энтузиазмом.

В связи с чем можно сделать предположение, что сам по себе психический кризис мог быть вызван противоречием между "стремлением к мужественности" – как компенсация самореализации в связи с "проблемами отца" и восприятием армейской службы как реального способа повышения "статуса мужчины".

Итак, ни армия сама по себе, ни национальные аспекты воспитания не могли являться здесь причиной кризиса, который мог быть основан только на нутрисемейных психотравмах и "элементах по Фрейду".

Здесь можно сделать ряд комментариев. Как основа кризиса – сугубо эмоциональные переживания, так и схема реагирования – маниакальное состояние позволяют предполагать наличие чувственной основы – проблем тела астрального и, разумеется, склоняют к проблемам этого тела, которые в обычных терминах определяются как МДП.

Что касается случая со вторым мальчиком, то из беседы выяснилось, что мама неудачно вышла второй раз замуж, следствием чего явилось "терроризирование" отчимом сына с семилетнего возраста. Так что и в этом случае мы находим ровно ту же психо–эмоциональную основу, заметив при этом, что для любых видов МДП эмоциональным запуском всегда является страх на основе того или иного подавления личности. Или просто пережитый испуг.

Так что подтвердить диагноз вялотекущая шизофрения мы пока не в состоянии. Впрочем, случаи с "ментальными отклонениями" встречаются намного реже "эмоциональных проблем" в реальной клинике.

Здесь более характерным является иное развитие событий. Так, в 1995 году ко мне обратилась одна знакомая с просьбой проконсультировать ее подругу, у которой сын уже второй раз лечится в "Ганнушкина". Причем, похоже, безуспешно. Дополнительно выяснилось, что мальчик учится на первом курсе института и страдает, предположительно, неврозами, поскольку перед сессией у него возникают эмоциональные проблемы – ночные страхи с энурезом, по поводу которых он, собственно, и лечится.

Ну что ж, консультация была назначена, знакомая привезла ребенка, которого, что удивительно, на время консультации "выдали ей из клиники". На консультации выяснилось, что "предполагать МДП" крайне сложно и речь может идти о "проблемах ментального тела". Сопровождающая вернула ребенка в отделение, при этом заведующий отделением поинтересовался, каковы результаты консультации. На что она, как и было рекомендовано мной, заметила, что "есть определенные предположения по поводу раздвоения личности". Реакция профессора была просто замечательна: "А вы знаете, мы уже тоже об этом стали подумывать".

Итак, умный мальчик в течение двух лет "организовывал" себе "клинику по неврозу", по поводу которой проходил безуспешную терапию. А как она могла быть успешной? Разумеется, может возникнуть вопрос, зачем ему это было надо. Ответ вполне очевиден: диагнозы "невроз" и "шизофрения" сильно отличаются друг от друга в плане будущего социального статуса. Так что, будучи в курсе дел и предполагая у себя именно "ментальную патологию", мальчик надеялся получить более простой диагноз.

Кризис возникал перед сдачей сессий. А поскольку его состояние было уже достаточно глубоким и могло провоцировать вторичные проблемы памяти и обучаемости, именно перед сессией появлялись страх и энурез – на глазах у "восхищенных родителей". Впрочем, пописать в постель не так трудно, если нежелательно иметь диагноз "шизофрения". К этому случаю мы еще вернемся чуть позже.

Психология – "дело тонкое" и говорить о конкретных диагнозах можно, пожалуй, в самых ярких и тяжелых клинических случаях. Что касается "легкости постановки" для двух ребят диагноза "вялотекущая шизофрения", то это стоит оставить на совести конкретных психиатров – им виднее.

Гомеопатия, как и вся традиционная медицина, не претендует и не может претендовать на постановку диагнозов, которые ее, на самом деле, вовсе не беспокоят. На вопрос, как же так, ответ весьма прост: здесь более важны причинность и картина развития заболевания, на основе которой можно назначить адекватную гомеотерапию. Да и своеобразным диагнозом в гомеопатии является назначение препарата, когда назначенный препарат определяет состояние больного, соответствующее описанию действия данного препарата в "Материа медика", или как часто говорят "картины действия препарата".

Поэтому речь идет об определенных моментах, на которые следует обращать внимание:

Так вот, при астральной патологии речь идет о повышенной гипертоничности – возбудимости, которая легко находит свое отражение в функционировании органов и систем, которые в лучшем случае находятся в зоне "нормы". Что значит "в лучшем случае"? То, что "зеленых" показателей обычно бывает мало. Мало того, по ним можно предполагать, на самом деле, не норму, а снижение функций органов просто потому, что в соответствии с психическим гипертонусом все органы и системы находятся в зоне гиперактивности – что вполне нормально, те же органы, на которых мы наблюдаем "нормальные" показатели, в этой ситуации "просто не тянут". В общем, текущей нормой для данного состояния больного является "гиперактивность". Здесь следует дать ряд пояснений по взаимодействию "трех тел". С функциональной точки зрения, если мы хотим рассмотреть именно схему взаимодействия, следует рассмотреть три тела в плане циркуляции энергии – когда мы имеем дело с одной кольцевой трубой, по которой течет вода, а каждое из "тел" работает "насосом", способным либо "качать", либо "не качать". Собственно, возможно еще одно состояние, когда "насос" "качает" в обратную сторону, но это только в случае патогенеза – заболевания, когда может работать обратная картина взаимодействия.

Итак, поддержание гомеостаза состоит в "нормальном протекании воды" так, что бы не было "пустот" или "переполнений" с нормой активности. Здесь понимается, что днем активность повышается и, следовательно, скорость "прокачки" может увеличиваться. Ночью наступает период относительного покоя, в связи с чем и скорость "прокачки" падает. Главным условием гомеостаза – хорошего самочувствия человека – является отсутствие дисбаланса – "течение" должно быть равномерным во всех трех элементах.

Итак, представим себе, что ментальное тело "получило активизирующую информацию", скажем так, повестку в военкомат. Следовательно, "насос" стал работать активнее. Поэтому к телу астральному "воды" поступает больше. Если астральное тело не перейдет в повышенную активность – также не повысит "прокачку", то в этом месте "давление повысится", либо "трубу прорвет", либо "насос вырвет". Так же поступает тело физическое. При этом повышение обменных процессов – а активность всех тел оказывается повышенной – вызывает простые следствия ускорения обмена – срочная "необходимость сбегать по-маленькому или по-большому" – как реализация повышения скорости обменных процессов. Так что при активизации любого из тел, весь организм переходит в "повышенную тоничность".

Итак, представим себе развитие заболевания. Стресс или страх легко переводит весь организм в фазу "повышенной активности". Не забудем при этом, что повышение скорости "выше нормативной" приводит к "повышенному износу". Причем "износу" всего – психической энергии, иннервации, функций органов и систем, мало того, возникает эффект привыкания – а это еще одна схема поддержания гомеостаза, когда "часто используемая программа реагирования" становится наиболее актуальной. Эта "повышенная актуальность" переводит эту "программу реагирования" в группу наиболее актуальных – на каждый день. При этом группа этих, "наиболее актуальных", программ действует по факту появления ситуации, без оценки ее качества.

Последнее определяется тем, что это "программа реагирования" на страх или на опасность, которая доводится до автоматизма, как реакция за рулем у опытного автомобилиста. Такая схема реагирования, без оценки уровня опасности, характерна только для ситуаций, опасных для жизни человека, когда "нечего думать", а "бежать надо", является своеобразной схемой адаптации в зоне выживания, поэтому как только значимость определенной ситуации тем или иным фактом повышена до уровня выживаемости, данный тип реагирования закрепляется. Главная неприятность здесь – не оценка реальной ситуации, а реагирование "по факту".

Данный процесс и вызывает невротические реакции и психозы. Но пока это всего лишь слишком яркое реагирование. Заболеванием это становится тогда, когда возникают вторичные фазы – когда любое "тело" способно вызвать кризис.

Собственно говоря, мы их уже определили – это группа астральных и ментальных. Однако ж, их клиника весьма различается, вплоть до противоположной.

Итак, при проблемах МДП – "тела астрального" – мы имеем дело с заболеванием, при котором наличие страха определяется попаданием в ситуацию, "представляющую опасность для жизни". Разумеется, в разном возрасте у нас формируется разное представление об уровне опасности, которое соответствует возможностям нашим психической и физической самозащиты. Разумеется, в детском возрасте любая угроза воспринимается гораздо серьезнее. А если взрослый "обещает конкретные неприятности", и этот взрослый – член семьи – это способно вызвать дальнейшее развитие МДП, поскольку:

Поэтому ненормальный психологический климат в семье может вызвать либо клинику МДП, либо "проблему правонарушений". В общем "либо в "психушку", либо в тюрьму – но все равно "за решетку".

Впрочем, вернемся к нашему исследованию. Итак, в случае МДП первым начинает "астральное тело" – оно же первым и истощается. Дальше – "тело физическое" – могут наблюдаться различные функциональные заболевания: снижение иммунитета, повышенная заболеваемость. При этом, должно настораживать развитие у ребенка системных заболеваний, характерных для более позднего возраста. Поэтому "нехарактерная возрастная клиника" – это касается всех возрастов – должна настораживать в смысле психиатрии.

Впрочем, это пока лишь излишняя невротичность. Но вот мы дошли до "тела ментального" и оно также вынуждено реагировать на "избыточность чувств". Как же реагирует менталитет? Это всегда сознание, поэтому на подобного рода раздражители он попробует подобрать какую-либо ситуацию, дабы "волнение было не на ровном месте, а по поводу". На этой фазе уже могут возникать психозы, когда важен не сам факт волнительности, а его более или менее реальное обоснование.

Дальнейшее развитие патогенеза достаточно просто: случайный запуск этой цепочки по поводу или без повода вызывает мощную реакцию "на нервной почве", которая требует своей ментальной поддержки – обоснования для самого себя, и которое никак не может соотноситься с реальностью бытия. Отсюда и мании, когда пациент в фазе волнительности по наблюдению родных и близких "несет всякую чушь". Кстати говоря, это для родных и близких "всякая чушь", а для него – полная реальность, поскольку она полностью аргументирует его "повышенную волнительность".

Ментальные состояния гораздо более скрыты, и если с МДП данная картина может считаться вполне исследованной и работоспособной, то с ментальной патологией все наоборот.

Во-первых, ментальная патология – это, по сути, и есть та самая психиатрия, поскольку здесь следует согласиться с бароном Фон Герхардтом. Все же, при яркости проявлений маниакально-депрессивных кризисов, это заболевания на нервной почве и вывеска "невралгия" на психиатрических отделениях себя вполне оправдывает. Правда, термин "душевная болезнь" здесь может быть не совсем корректен, поскольку ментальная болезнь – это, все же, "болезнь ума" во всех своих проявлениях, с чем мы еще успеем познакомиться.

К сожалению, в этой работе нет возможности полного описания патогенеза, но, раз уж обещали дать базовую характеристику состояния, то дадим. Отмечу еще раз – во всех отношениях ментальные заболевания на порядок сложнее проблем, связанных с "телом астральным" или МДП, особенно, в плане неясной пока этиологии. Так что, все соображения по этой теме будут высказаны в сугубо сакраментальном порядке.

Итак, мы с вами выяснили, что различные варианты МДП всегда провоцируются реальной, а чаще мнимой, угрозой для жизни пациента со стороны внешних факторов – МДП по своей природе – патогенез экзогенный, поэтому при ликвидации его причины, при проведении определенной терапии можно ожидать устойчивый эффект. При ментальных заболеваниях также возникает проблема с дальнейшей жизнью пациента, но менее яркая и определяется она, как правило, принципиальной невозможностью, по мнению самого пациента, дальнейшей личной, семейной и социальной реализации. При этом, в отличие от случая предыдущего, это вполне реальные мотивы. Сложность клиники состоит в том, что все эти моменты со стороны родственников и близких людей возникают, как будто, "на ровном месте", поэтому первый период развития заболевания проходит всегда латентно – до первого кризиса, из-за которого и возникает необходимость обращения к медицине. Как вы понимаете, в этом случае патогенез уже сформировался, и это еще одна сложность "ментальных проблем" – мы всегда сталкиваемся с ними позже, чем необходимо для проведения эффективной терапии.

Разумеется, возникает вопрос, как же так, и что же происходит в этот период? А в этот период на врожденной или приобретенной основе возникает сдвиг обменных процессов, в частности, ферментный обмен, который плавно, но методично, разрушает эндокринную систему. Даже не разрушает, а меняет ее реагирование, делая ее патогенной, но в каких-то частях еще вполне работоспособной. Здесь мы наблюдаем замену и поломку отдельных обменных звеньев. Разумеется, весь обмен – явление взаимосвязанное и вторично возникает процесс, охватывающий все большую и большую область – что, к стати, и дает клинику развития патогенных состояний.

Что же происходит. "Ряд моментов" в организме меняется настолько, что создает определенную трудность для нормальной личной и социальной жизни. При этом в подростковом периоде – до гормональных перемен – скорость развития так велика, что на этом внимание не акцентируется, да и сама возможность осознания своего "дефекта" возникает после 14 –16 лет, когда вместе с половым созреванием возникает необходимость в планировании будущего.

Итак, что следует знать о ментальном патогенезе:

Надо сказать, что описанная ситуация вполне реалистична. На первом этапе это всегда достаточно управляемые фантазии и иллюзии, но наш добрый и милый пациент не знает простых законов психологии – смена динамического стереотипа происходит всего за два месяца, поэтому через два месяца ролевые игры становятся просто новой личностью.

Впрочем, эффект раздвоения возникает в жизни достаточно часто. Так любой разведчик-нелегал всегда живет двойной жизнью, причем, скажем так, лет по 15 – 20, как минимум, тем ни менее, никаких ментальных кризисов у него не наступает, хотя явно, что это срок намного больший необходимого для смены динамического стереотипа. Но в том-то и дело, что здесь ситуации принципиально разные – это профессиональная работа, которая, как вся работа, "не слишком греет" и мечта любого нелегала – вернуться домой к нормальной спокойной жизни, да и люди на эту должность отбираются психически устойчивые. И главное – "не имеют романтических взглядов" на свою профессию – в общем, это не "игра в шпионов", а тяжелая напряженная работа, идентифицировать себя с которой интереса не возникает.

Здесь при смене динамического стереотипа речь идет о желаемой роли – или о том, кем бы ты хотел быть, в общем, возникают позитивные мотивации "по Леонтьеву", что и делает новые грезы крайне опасными, в смысле "прилипчивости". В Вестнике интегральной медицины давался полный анализ по всем этапам, что нам здесь, в общем-то, не так важно. Главное, что ментальное заболевание организуется вполне осознанно самим больным как единственное возможное для него решение его внутренних проблем.

На вопрос, какие проблемы, ответ крайне простой – здесь может возникать вполне понятные проблемы на сексуальной, физической и социальной почве – в любом варианте, которые делают нормальное течение жизни невозможным. Так что план "школа – институт – замуж – работа – социальная карьера" - план обычных коммон сенс так или иначе становится для него нереализуемым.

Мной лично наблюдался случай в одном отделении психиатрии, который вызывал у местных психиатров, по большей части, сплошное недоумение. Итак, хороший мальчик из "хорошей еврейской семьи" с "хорошей еврейской мамой", опять-таки, для тех, кто понимает. Мальчику 17 лет, дома возникает истерика – хулиганим, бьем, колотим. Дальнейшее развитие сюжета происходит в психиатрическом стационаре. После помещения в стационар, более чем спокоен, разумен, совершенно неагрессивен, единственное, что ощущается – легкая озабоченность.

Обычный вопрос психиатра при поступлении в отделение – а что у нас с тобой происходит? На что мальчик отвечает, что, скорее всего, он болен, поскольку дома "по всей вероятности, как он это понимает, у него возник кризис беспричинной агрессии". Вообще-то следует обратить внимание на то, что "уж больно гладко излагаем" в плане метода оценки МДП. Впрочем, мальчик весьма образованный, начитанный и вполне мог успеть поинтересоваться. Ну вот и все, в общем-то все прекрасно, поскольку "да, он понимает, что он болен, и он реально осознает необходимость лечения" на этом месте всегда остановиться: разумеется, все нормальные люди понимают, что лечиться надо, но никто из нормальных лечить свой собственный зуб, как правило, не торопиться, в общем, "поход к врачу и в кабак – это, все же, два разных мероприятия", скажем так, лечиться, конечно, надо, но мало кому нравятся уколы, а если нравятся, то это тем более должно настораживать психиатра. Впрочем, мальчик на госпитализации не настаивал, так что ничего, кроме "чувства легкого подозрения" у психиатра возникнуть также не может.

Впрочем, "мимо не пройдешь". После недели наблюдения в "первой палате" предполагается полная ликвидация кризиса, поскольку никаких последствий нервного срыва нет и в помине, в общем, наблюдения дают весьма позитивную клинику и, как обычно бывает в этих отделениях, "мальчику предлагается перебраться во вторую палату" – а это уже ближе к выписке. Надо так надо – мальчик с утра спокойно собирает свои вещи, берет под мышку матрац и переходит во "вторую палату".

Впрочем, "изумленная публика" находит его на следующее утро ровно на старом месте. На вопрос, а почему собственно, оказывается, что вчера у него опять возникла "спонтанная агрессия", из-за чего его и перевели обратно.

У медперсонала удалось выяснить, что, действительно, вечером того дня, когда он перенес свой матрац на новое место, сразу же после обеда он "случайно, безпричинно-агрессивно двинул в ухо хронического больного". При этом стоит отметить, что данный больной отличается рядом известных качеств: у него реальная шизофрения, далеко не вялотекущая, а в спокойной пассивной фазе, когда пациент просто "лежит под одеялом и есть то, что ему приносят родные" – в общем, совершенно безобиден. Здесь возникает простой вопрос: почему эта "спонтанная агрессия" была направлена против совершенно пассивной личности, в то время как в любом отделении всегда есть пациент, который "всегда готов адекватно отреагировать на адекватное предложение", в общем, есть же и "нормальные МДП", которые, по его мнению, "совершенно не шезе" и всегда готовы ярко отреагировать на "полезные предложения", даже если за это они "получат еще неделю уколов".

Проходит еще одна неделя и ситуация полностью повторяется: с утра опять берем матрац, вечером – "случайно, предположительно маниакально-депрессивно, но уверенно "задвигаем в ухо" тому же безобидному больному" – ровно то же повторение на заданную тему. Единственное, в чем "прокол" – уж слишком очевидно совпадение по всем пунктам. Впрочем, в этом и состоит один из признаков ментальных заболеваний, когда идея одна, устойчивая и неизменная – в общем, никакого "творчества" здесь быть не может.

При разговорах с психологом мальчик сообщает, что "в общем-то, все в жизни ничего, но они живут с мамой вдвоем и его главная цель в жизни – чтобы маме было хорошо". При этом, в приемный день он настаивает на том, чтобы мама, которая пришла его навестить, "кушала вместе с ним", да и внешнее наблюдение позволяет сделать вывод, что его мама гораздо больше озабочена текущим положением дел, чем он.

При этом, через четыре недели пребывания в стационаре у него проскальзывает идея, что "в общем-то, неплохо пройти комиссию и оформить себе пенсию – семьсот рублей, конечно, немного, но это реально хорошо".

Итак, давайте делать вывод. Безусловно, все эти эмоциональные срывы – сплошное наличие отсутствия таковых, поскольку "в ухо то он треснул" совершенно спокойно, методично, без эмоций, и, главное, заранее был уверен в том, что никаких последствий не будет – сдачи он не получит, в общем, состоялся "эмоциональный кризис без эмоций". Здесь мы склонны предполагать возможное развитие как раз-таки вялотекущей шизофрении, хотя, разумеется, не стоит отвергать идею, что это у мальчика просто обдуманный план. Итак.

Типичный случай ментальной патологии, при этом, ряд моментов может предполагать прохождение первой фазы – ряд функциональных и обменных проблем – наличие хронических заболеваний, без которых это можно было бы воспринимать как один из способов жизни.

Здесь разница в том, является ли он желательным или необходимым. Так, например, после длительного пребывания в местах заключения, возникает привыкание к жизни в данной среде, поэтому у людей пожилых, проведших немалое количество лет за решеткой нет ни малейшей тяги к вольной жизни. И, как правило, выйдя на волю и передав привет родным и близким, они весьма спокойно "где-то что-то взламывают" и легко получают обычную путевку по месту проживания – обратно в места заключения. Да и персонал заведений относится к ним вполне спокойно, поскольку никаких "фокусов" от них ждать не приходится – просто человеку так жить удобнее.

Однако ж, наш случай существенно отличается от данного примера: во-первых, при демонстрации "маниакального возбуждения" ничего такого на самом деле не происходит, таким образом, что мальчик совершенно спокойно, абсолютно неэмоционально, просто "ударяет очередной раз в лоб" пассивного пациента, собирает вещи и идет на прежнее место. Здесь следует отметить ряд примет ментальной патологии:

Собственно говоря, саму клиническую картину ментального патогенеза следует отмечать в связи с полным отсутствием эмоциональной сферы, поскольку при наличие таковой – волнений и переживаний – мы имеем только первую фазу процесса, которая, кстати, вполне обратима методами гомеопатии. В дальнейшем говорить об этом достаточно сложно, поскольку если мы можем воздействовать гомеопатией на уровень подсознательного, на эмоциональный план, то на тело ментальное напрямую воздействовать весьма затруднительно и снять установившийся патогенез менталитета весьма сложно, поскольку психологически мы всегда будем сталкиваться с проблемой попытки пациента спрятать эту зону.

Здесь речь идет о проблемах тела астрального, поскольку нам следует определить определенный тип реагирования в отношении восприятия патогенеза тех или иных состояний. Итак:

Первые два случая не требуют никаких аргументов и достаточно просты. Могут быть необходимые комментарии только по третьему случаю. Итак, представим себе такую картину: суббота, час дня, женщина пятидесяти лет ходит из угла в угол, сильно волнуясь: "Что-то ребенок давно уехал, никак не позвонит, наверное, что-то случилось". Еще раз – суббота, час дня, добавим, что ребенку двадцать лет, и он поехал в институт "по поводу документов" с обещанием вернуться часа в два. В общем, ребенку двадцать лет и сейчас – не час ночи. В этом случае, который, в общем-то, является достаточно распространенным, речь может идти о состоянии очень, очень и очень пограничном с психозом.

В известном смысле, маниакально–депрессивные состояния – это сон наяву, когда механизмы психической компенсации включаются автоматически и не требуют ни малейшего контакта с объективным миром.

Итак, в клинических фазах – в фазах "психиатрии" – мании возникают как необходимая ментальная компенсация спонтанного возбуждения, связанного с необходимостью повышения уровня жизнедеятельности организма до функциональной нормы – иначе просто "сердце встанет". Итак, МДП – это ментальная коррекция гиперактивности астрального тела.

Ментальные состояния, наоборот, являются способом компенсации гипоактивности тела астрального и всегда имеют эндогенную природу.

Итак, появление нового супруга мамы – отчима – создает психологический конфликт с ребенком, который переводится в фазу семейных "военных действий". Что необходимо для предотвращения развития маниакально–депрессивного патогенеза? Так или иначе ликвидировать военные действия, а поскольку модель подобного развития событий, как мы помним, уже актуализировалась, надо снять ее актуальность. Здесь нужна просто помощь психолога по схеме: "что было – то прошло, это не актуально не характерно и никогда не может повториться". И с течением некоторого времени, разумеется, не сразу, эта программа реагирования будет снята с повышенной актуальности. Данный этап мы пропускаем, мальчик растет и при психических проблемах – пружина сжата – уровень сил физических позволяет "решить проблему самостоятельно" – реабилитировать собственное "Я". Если отчим – причина агрессии – еще жив, развитие патогенеза прогнозировать трудно, обычное выяснение отношений легко переводит "жертву" в разряд "победителей", формируя соответствующий тип реагирования в дальнейшем по жизни – социальный прогноз может быть нехороший, но! Никакой "психиатрии"! Полная самокомпенсация!

В нашем с вами случае отчим скоропостижно умирает, скажем так, по линии алкоголизма, когда мальчику 14 лет. Итак, пружина сжата, мы уже практически готовы к "военному" способу самокомпенсации – агрессия уже накоплена, а враг исчезает. Что остается делать? Только впасть в депрессию, поскольку депрессия – ровно та же агрессия, направленная внутрь самого себя. Отсюда и развитие "психиатрии". В общем, так или иначе, это проблема сугубо семейно–социальная.

Таким образом, не реагируя на первые два момента – а в начале нужен был просто психолог, мы попадаем в зону психиатрии, когда после первой госпитализации возникает провал энергетики, который делает возможность восстановления нормальной жизнедеятельности организма весьма проблематичной.

Опять-таки, мама – нормальный терапевт, правда, уже на пенсии. Поэтому четко выполняла все рекомендации по домашнему сопровождению больного и лишь после возникновения проблем печени – спазмов, проблем сердечной деятельности, приводящих больного в состояние очень тяжелой хроники, встал вопрос о возможностях реабилитации.

Итак. Рассмотрим наш случай – с опытным психологом. Мама – психолог, тем не менее, психологическая фаза развития заболевания проходит вне зоны ее внимания. И лишь после перехода в зону психиатрии – получила из армии на носилках с диагнозом "вялотекущая шизофрения" – дальнейшие действия. Опять-таки, при хроническом развитии психиатрических фаз речь идет о превалировании обменных процессов, следовательно, общей рекомендацией гомеопатии всегда является назначение высоких потенций – от тысячных и выше.

С чем же мама пытается бороться?

Только с обострениями. При этом, после телефонной консультации предлагается для снятия активных фаз использовать Антигриппин, при применении которого – в низких потенциях наступает полное снятие кризиса на 2 – 3 дня. Что следует делать дальше? Практически в любом учебнике по гомеопатии вы найдете одну простую рекомендацию – всегда повышать уровень разведения на последующем приеме, при этом не важно, о какой клинке идет речь, и с какого разведения вы начали.

Здесь мы просто делаем вывод о том, что данный препарат не работает и пытаемся применять другой – ровно с тем же эффектом. При этом, в беседе выясняется, что "мама всегда может предполагать появление кризиса", поскольку за неделю до кризиса возникает недомогание, связанное с зубной болью и вообще, функциональными недомоганиями в целом ряде органов и систем. После чего наступает кризис – обострение, в котором функционально пациент ощущает себя абсолютно комфортно – все функциональные недомогания абсолютно проходят.

Здесь картина кризиса абсолютно подобна обычной схеме иммунного реагирования. Даже при развитии ОРЗ мы всегда наблюдаем эту самую преморбидную фазу – общее самочувствие ухудшается, кости ломит, знобит и так далее. После чего обычно наблюдается температурный криз. Итак, преморбидное состояние на языке гомеопатии описывается достаточно просто: Гепар Сульфур – провал энергетики, который, впрочем, неплохо для преморбидной фазы доукомплектовать хотя бы Хиной, поскольку на преморбидной фазе кроме общего провала энергетики – Гепар Сульфур – всегда наблюдается снижение деятельности почек. Так что Хина будет очень хороша.

Так что для предотвращения развития иммунного криза, который всегда будет реализовываться как повышение тоничности – функциональное или психическое – достаточно провести терапию по линии Гепар Сульфур, Хина. При этом помним: состояние хроническое, поэтому 3 горошины Гепар Сульфур, 3 горошины Хины, начиная с тысячной потенции – на ночь каждый день с динамизацией следующей потенции по Корсакову (схема много раз описывалась). И обострения – кризиса – не будет.

Здесь следует перейти к вопросам практической психиатрии.