Как-то, году в 1992, произошел очень интересный случай: раздался звонок и возбужденный молодой голос поинтересовался, не Ассоциация ли это Интегральной медицины, и если да, то не знакомы ли мы с работами академика Бадаляна. Анекдотичность заключалась ровно в том, что в тот момент его книга лежала рядом с телефоном. Выяснив, что да, знакомы, молодой человек еще более запнулся – небольшой нервный зажим – он сам не понимает, что происходит, но академик попросил его позвонить. В процессе разговора выяснилось следующее: необходимо срочно проконсультировать сотрудницу клиники, которую мучили страшные мигрени, ну а спазм у звонившего молодого человека возник, разумеется, в связи с обращением к нетрадиционному гомеопатическому методу. Тем не менее, консультация легко состоялась. Выяснилось, что случай весьма тяжелый, состояние таково, что раз в три дня наступает жесточайший кризис, сопровождающийся рвотой, вплоть до потери сознания. Женщине было около 60 лет. Провели сеанс микроволновой терапии, всего один, а поскольку дело было в понедельник, попросили связаться во вторник на предмет реагирования, поскольку возможно обострение.

Никто, конечно, во вторник не позвонил. Звонок раздался в четверг с утра; молодой женский голос начал с того, что "разумеется, Сергей Александрович ее не узнает". Оказалось что это как раз та самая "зам по клинике": во вторник у нее действительно был кризис, но с утра в четверг буквально "открылось второе дыхание" – прилив сил, прекрасное самочувствие и все такое. А поскольку в пятницу у нас выпускалась очередная группа, я предложил ей приехать на курс поделиться своими впечатлениями: теория – теорией, но всегда приятно иметь дело с реальными результатами, особенно курсантам, которым скоро придется применять этот метод на практике. Она с удовольствием согласилась и приехала на курс. Надо было видеть и слышать, как опытный клиницист с более чем двадцатилетним стажем рассказывала о своих переживаниях – как больной, впервые вылечивший что-то.

После ее выступления лекция была продолжена, речь зашла о печени; рассматривая эту тему, автор упомянул: "об этом (о возникновении нарушений) можно судить по ощущению легкого жжения в правом подреберье". Тут все переменилось. Наша пациентка мгновенно превратилась в опытного клинициста и заметила, что "вряд ли это возможно", поскольку нервные окончания имеет только оболочка печени, и пока она не воспалится – а это практически цирроз – ничего почувствовать невозможно.

Но как же быть с этим "чувством жжения в правом подреберье"? Здесь следует заметить, что кроме схемы иннервации, которая, безусловно, весьма исследована, существуют и другие каналы поступления информации в систему управления организмом – система иммунитета и адаптации. Например, каналы или меридианы, которыми оперирует Чжень–Цзю терапия, не имеют никакого анатомического выражения. В Китае, еще при Мао Цзе Дуне, проводились исследования, целью которых было выявить соотношение описания заболеваний с чисто западных позиций и состояние биологически активных точек. В процессе исследований не только была подтверждена и зарегистрирована их связь, но появились очень интересные наработки по системе соответствий.

Возвращаясь к гомеопатии, надо сказать, что и в рекомендациях Келера, и в разработках фирмы "Heel" гомеопатия назначается по биологически активным точкам, в том числе и в виде инъекций в биологически активные точки.

Итак, мы можем отметить, что система иммунитета и адаптации располагает весьма подробной информацией о том, что происходит в нашем организме с высокой степенью информативности и достоверности. При этом, схема иннервации является далеко не единственным способом получения такой информации.

Следует признать, что и с точки зрения восточной медицины, и с точки зрения гомеопатии, наш организм представляет собой "НЛО". Разумеется, кое-что науке известно, но этого явно недостаточно, чтобы делать обоснованные выводы. Даже открытие кода генома человека совершеннейшим путем не объясняет, каким образом происходит запись информации и ставит гораздо больше вопросов, чем дает ответов.

Древние науки в этом "НЛО" – в организме человека – выделили три тела – физическое, астральное и ментальное. Впрочем, не стоит сразу пугаться этих терминов.

Под "телом физическим" следует понимать всю гамму обменных и функциональных процессов, проистекающих в организме человека. Нервная проводимость и наличие "афферентного синтеза эфферентных воздействий" (по Леонтьеву) служит мостом между телом физическим и астральным. И по принципу органики – речь, собственно, идет о нервной проводимости, может быть отнесено к телу физическому, но по роли происходящих в нем процессов – к телу астральному. Само функционирование периферической нервной системы в плане проводимости, основанное на обменных процессах, состояние самих нервных окончаний – все это проблемы тела физического, но реактивные процессы, в них происходящие, даже безусловные рефлексы – элементы тела астрального.

Под "телом астральным" понимаются все проблемы чувств и сенсорики. Нижний уровень тела астрального – безусловные рефлексы, верхний – эмоциональные состояния, чувства и переживания, включая всю невербальную и подсознательную сферу.

Под "телом ментальным" следует понимать все процессы вербальной сферы – ума, восприятия, осознания и понимания, в отличие от эмоциональных (невербальных) процессов – характеристики "тела астрального". В общем, "тела" можно определять как системы или подсистемы, специфического или неспецифического иммунитета и организации жизнедеятельности организма, что, впрочем, не прибавляет ясности.

Само понятие "тела" достаточно удобно, оно имеет более "кибернетический", нежели медицинский характер. Для нас также важно, что эти "тела" обладают общностью процессов, собственным биополем, а также единой информационной структурой – информационными полями, которые различаются по частотным характеристикам. Так, "тело физическое" находится в зоне, видимой человеческим глазом; некоторые "продвинутые энтузиасты" способны воспринимать низкоуровневые компоненты "тела астрального" в виде своеобразной ауры. "Ментальные тела" не поддаются наблюдению человеческим глазом, тем не менее, с ними весьма эффективно взаимодействует гомеопатия и микроволновый резонанс. Итак, рассмотрим схему взаимодействия трех "тел".

Большинство читателей достаточно легко воспримет принципиальную схему взаимодействия или взаимных влияний: менталитет – чувства – функции. Впрочем, здесь следует кое-что пояснить. В полной мере схему реагирования демонстрирует всем знакомая "медвежья болезнь": мысли о будущих хлопотах и испытаниях – чисто ментальная компонента, перспектива, что "завтра снова в бой" – вызывает определенное реагирование "тела астрального", провоцирующего "предстартовое настроение", на которое реагирует и "тело физическое". Мне рассказывали, что наиболее яркой реакцией такого рода является реакция эскадрона: как только горнист подает сигнал к бою, лошади тут же начинают очищать кишечник. Делают они этот не столько из-за возможной опасности, обычно предполагается, что животные это не слишком осознают, а просто из соображений, что "потом это будет сделать сложно", а у всякой "опытной" лошади на этот счет нет никаких сомнений. Одна, самая опытная, начинает, а за ней уже и весь эскадрон. Впрочем, возможны варианты, например, проходящая мимо девушка способна вызывать вполне понятную схему эмоционального, а затем и физического реагирования, но редко кто в этой ситуации думает, во всяком случае, мысль – именно ментальный вариант – возникает редко, хотя и тут бывают варианты. Если говорить о "теле физическом" – здесь совсем все просто: мы укололи палец, может возникнуть масса чувств, а предположение, что возможно и "нехорошее" развитие процесса, способно довести до психоза.

Что мы с вами можем отметить? При указанном взаимодействии "тел", которое из приведенных примеров просматривается вполне отчетливо, столь же очевидно просматривается и другой аспект: "тела" эти, в общем-то, весьма самостоятельны. С точки зрения реагирования, это взаимодействие удобно рассмотреть в виде трех компьютеров, соединенных друг с другом локальной сетью – по кольцу, при этом каждый из компьютеров обладает собственными возможностями восприятия – есть свой ввод и свой выход; также существует и общая сеть, по которой происходит передача информации. Именно эта определенная "модульность тел", когда каждое из них может быть и причиной, а может быть и вовлечено в общий процесс, и создает проблемы психиатрии и психоанализа.

Но и здесь есть определенные принципы. Закон подобия, определенный Ганеманом, а также вся нетрадиционная медицина предполагает наличие корня Бень – Му заболевания – всего одного, следовательно, при любой клинике только одна из систем является "зачинщиком процесса", хотя "срыв в обострение" легко вызовет любая из двух остальных компонент. Как правило, на то он и корень Бень – Му, что причина, вызвавшая кризис, всегда находится вне системы проявления симптоматики.

Что обычно воспринимается под психическим заболеванием? Картина обострения, не более того. Психоанализ пытается исследовать причину обострения и рассматривает те или иные влияния, которые способны подтолкнуть развитие заболевания, но совсем не его этиологию.

Выше мы определили "процентовку патологии", которую стоит обсудить более подробно. Это, конечно, вопрос этиологии и семейного патогенеза: наличие в генеалогическом дереве склонностей к психическим заболеваниям, безусловно, создает определенную предрасположенность, хотя ее влияние не стоит преувеличивать. Если уж мы говорим о проблемах психики, стоит упомянуть теорию Курта Чемпиона Тойча, президента международного института "Идеал Метода", услугами которого пользовались весьма видные личности, в том числе и американские президенты. Работы доктора Тойча убедительно показывают, что кроме схемы генотипа существует еще схема информационной передачи психических "моментов" по генеалогическому дереву. В двух словах его теория легко описывается ситуацией из фильма Марка Захарова "Обыкновенное чудо", когда Король заметил, что "праотцы и праматери всякие жизнь вели…, а отдуваться мне приходится".

Метод доктора Тойча основан на том же самом предположении. Процесс терапии у доктора Тойча заключается в следующем: он садится рядом с "клиентом" и предлагает ему вспомнить своих родственников, подумать, не находит ли он схожесть в своих поведенческих структурах с тем, как реагировали бабушки, дедушки и другие родственники. А если это так – зачем это надо, ведь каждый человек – весьма свободная личность, имеющая право на собственную жизнь и собственное реагирование. Надо сказать, эффект это имеет весьма значительный, здесь работает "механизм отмены" действия негативных психических проявлений по принципу: "это не твое, ты за это не отвечаешь, значит тебе это не нужно". Это освобождает клиента от негативных последствий его деяний, а также создает возможность формирования нового взгляда на жизнь и общение.

Однако нам все же стоит вернуться к механизму возникновения заболевания. На начальном этапе жизни предрасположенности не слишком актуальны. Ну, действительно, мало кто думает о них, пока заболевание не проявилось. В этом и состоит проблема: для успешного излечения необходимо компенсировать все патогенные предрасположенности, но прежде их необходимо выявить, то есть выявить этиологию заболевания.

Итак, возвращаясь к теме нашей книги, с какими заболеваниями мы имеем дело? Нечего мудрить, речь идет о проблемах психики, что, кстати, совершенно неправильно. То есть, да, конечно, мы наблюдаем определенные "сдвиги", мало того, эти "сдвиги" настолько "красивы", что не вызывает никаких сомнений их происхождение, но в том-то и заключается проблема – в непонимании природы психического заболевания.

Должен вас уверить, что рассматриваемые нами заболевания – результат сугубо обменных нарушений. Здесь может возникнуть вопрос: как же так, мы наблюдаем совсем не обменные проявления. Это правильно, но то, что мы наблюдаем – это лишь вторичная симптоматика, или психические фазы компенсации патогенеза обменных процессов и функций органов и систем. Это означает, что если мы хотим ликвидировать болезнь, следует направить гомеопатическое лечение именно на его этиологию. Впрочем, обо всем по порядку.

Мы уже рассмотрели три "тела", некоторое своеобразие их взаимоотношений – неразрывную связь, и в то же время достаточную независимость, теперь мы можем вернуться к вопросу, как же происходит развитие психического заболевания? Разумеется, начинается все с психического кризиса, однако, проявляется он обычным образом: повышенная волнительность, истерика или, наоборот, зажим. Но на первом этапе эти проявления не являются заболеванием, из-за чего потом и возникает проблема.

Итак. В начале заболевания мы всегда будем наблюдать определенную психическую активность, точнее, реактивность. Но в том-то и дело, что пока это вполне нормальные проявления и достаточно обычное реагирование. Может быть слишком яркое, может быть излишне волнительное, но в пределах нормы. С точки зрения здравого смысла, мы не отмечаем главного признака психического заболевания, когда возбуждение возникает сами по себе, без связи с реальностью. Здесь же пока все в порядке – есть повод, есть и реагирование.

Активизация психики вызывает по схеме влияний усиление функционирования органов и систем, зачем следует активизация и обменных процессов. Впрочем, и это является обыденным фактом, ведь когда мы волнуемся, в туалет мы бегаем чаще. Все это пока нормальное реагирование организма, когда возбуждение в одной из систем вызывает усиление интенсивности обмена энергетикой во всех трех системах. Поскольку они взаимосвязаны, а организм стремится поддержать гомеостаз, то при общем балансе уровень активности всех систем примерно одинаков.

Однако, при наличии постоянно действующих, травмирующих психику причин, человек вообще начинает жить в "повышенной тоничности". Это касается всех трех составляющих: психики, функций органов и систем и обменных процессов. И лишь когда обмен истощается, возникают, пока малоразличимые обменные проблемы – проявляется реальное заболевание; уже обмен требует от психики повышенной интенсивность, а поскольку для такого уровня реагирования реальные причины отсутствуют, это вызывает непонимание окружающих, и вот именно тогда возникает необходимость в каком-либо медицинском вмешательстве.

Итак, патогенное изменение психики возникает только на втором этапе, когда патогенез дошел до обменных процессов.

Любое научное мнение на то и научное, что существенно отличается от "коммон сенс" – от обыденной оценки ситуации и требует определенного запаса сил и здравомыслия.

Итак. Два, на первый взгляд, очень похожих случая, две мамы, дети их очень похожи – один и тот же диагноз – вялотекущая шизофрения, один и тот же возраст мальчиков (28 – 32), у обоих первая госпитализация в возрасте от 18 до 20 лет, да и дальнейшее развитие сюжета делает эти случаи очень сходными. Впрочем, что же удивляться: "раз один диагноз, значит одна патология".

Однако же, ситуация разительно отличается "по линии мам". Первая мама – профессиональный психолог, следовательно, можно предполагать ее подготовленность к восприятию сюжета, что, разумеется, полностью отсутствует. Да и немудрено. После 10 лет наблюдения своего ребенка в соответствующем состоянии в домашних условиях, речь идет уже не столько о профессионализме, сколько о неврозе.

Встречаемся, "понимаем ситуацию". Главный смысл разговора – мы имеем дело с фазами компенсации. Следует ответ: "Это, само собой, разумеется, но какой же назначить препарат?" – в том-то и дело, что "не само собой разумеется".

Уже тот факт, что, по мнению вашего автора, психические заболевания всегда являются лишь вторичной реакцией – речь на самом деле идет о проблемах обмена – не так-то прост. Что непросто? Если себе представить, что болезнь "чисто психическая", лечить ее стоит соответствующими "психическими препаратами". После определенного курса соответствующих аллопатических средств – нейролептиков – все понимают, что дело идет совсем не к выздоровлению. После чего возникает идея применения таких же "психических" гомеопатических средств – нарываемся на кризисы. В результате весьма безуспешных попыток применения "психических" гомеопатических средств делаем вывод, что "и гомеопатия не поможет". Затем появляется идея о применении пиявок. А идеи о неправильном подходе и о неправильном назначении гомеопатических средств не возникает? Нет? Ну и совершенно напрасно. Речь идет как раз об этом.

Итак, фазы компенсации. Следует иметь в виду, что эта тема вообще приводит нас к обсуждению вопроса, что есть заболевание. И вот каким образом: эта мама легко кивнула в ответ на тезис о компенсации – еще в начале XIXвека многие исследователи выдвигали данную гипотезу – о "компенсаторном характере психических отклонений". Для нас с вами наиболее важно, что организм всегда находится в фазе компенсации – на то есть иммунитет, механизмы адаптации, которые обязаны поддерживать тот или иной уровень гомеостаза, то есть баланс функций.

Разумеется, что же это за фаза "компенсации", если мы наблюдаем такие ужасные проявления? Да и что может быть хуже? Здесь следует заметить, что есть "что хуже" – это летальный исход. Поэтому организм – иммунитет – всегда нацелен на собственное выживание. При этом, "на сейчас". И то впечатление, которое его состояние производит на окружающих, его попросту мало беспокоит, тем более что фазу компенсации определяет и то, что других вариантов саморегуляции у него просто нет. Само собой, "лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным", ну а как? Поэтому прежде чем вмешиваться в течение любого заболевания, следует понять его причину и подумать, а чем мы можем помочь.

Из разговора с другой мамой:

– Вы же понимаете, что речь идет просто фазах компенсации?

– Это как? Мой сын такое несет.

Еще раз вспомним, видим ли мы сны. Фрейд называл сон "ночным галлюцинированием", совершенно правильно, уравнивая оба состояния. А это дневной сон. И он есть благо для организма – это его единственный способ защиты и возможность как-то выжить в текущем, разумеется, состоянии. Стало быть, применяя в этом случае нейролептики, мы полностью отбираем у организма данную возможность компенсации, ничего не предлагая ему взамен. То, что отбираем – это, может быть, и неплохо – все же вариант компенсации, прямо скажем, не лучший. Но ведь должен быть обмен.

Мама: "Ну точно, после нейролептиков у него возникает такая депрессия", – совершенно правильно, нравится нам это или не нравится; разумеется, не нравится, но это фаза компенсации. И чтобы не ухудшать ситуацию, необходимо проводить лечение, направленное на то, чтобы дать возможность организму компенсироваться на более нормальном здоровом уровне. А отобрать последнюю возможность "хоть как-то взбодриться", конечно, можно, Но не стоит думать, что мы улучшаем его состояние – совсем наоборот. Начать следует с того, что просто дать себе отчет в своих действиях: мы считаем такие фазы опасными, да, в общем, так оно и есть, и пытаемся бороться таким способом, ну что ж….

Здесь вообще следует менять взгляд на природу заболевания. Если это болезнь, состояние враждебное организму, мы имеем полное право провести курс терапии, ликвидирующий это состояние любым путем – и это будет благо. Но что если это фаза компенсации, которая организму не враждебна и представляет собой единственный способ его выживания без нашей с вами помощи? Является ли терапия, подавляющая это состояние, благом для организма?

В этом смысле болезнь – это то, против чего весь научный мир имеет право предпринимать действия, не церемонясь. Но если речь идет о состоянии желательном, не враждебном организму, то как быть с нашими методами и средствами? Не нарвемся ли мы на враждебную реакцию организма именно на данный вид терапии, когда и сама терапия, и тот кто ее применяет, становятся врагами? Не в этом ли заключается одна из специфик психиатрии, точнее, ее методов и средств, которая, скажем так, редко вызывает одобрение и понимание пациентов?

Вы можете сказать, ну что ж, такова медицина и излечение всегда происходит достаточно неприятным болезненным путем; как известно, сладкие лекарства встречаются редко. Однако, даже побывав "под ножом хирурга", человек испытывает впоследствии чувство глубокой признательности к доктору, который не только помог вылечиться, но, возможно, и спас жизнь. В психиатрии с этим чувством признательности дела обстоят похуже. Специалисты с этим знаком и, в общем-то, отвечают примерно тем же: "На то он и сумасшедший, что не понимает предлагаемого ему блага". Кстати, а насколько сумасшедший? Точно ли не понимает?

Во всяком случае, главное, с чем обращаются мамы, папы и сами больные – с вполне сформировавшимся впечатлением от приема нейролептиков, от их воздействии на организм и с поиском других возможных вариантов лечения.

Так что же это – непонимание "медицинских заслуг" или что-то более реалистичное?

Первое, с чем знакомится заинтересовавшийся восточными знаниями читатель, изучая учебники по древнекитайской медицине и древние трактаты – это с категорическим запрещением проводить терапию "на рассеивание". Под "рассеиванием" в китайских работах понимается буквально "рассеивание энергии Ци", а под методом воздействия – "рассеивание", "подавление" или "торможение". В Чжень-Цзю терапии постановка иглы по ходу канала стимулирует энергию Ци, а против хода – ее рассеивает, поэтому речь идет просто о наклоне иглы. Иглы тоже бывают разные – с правой или левой "навивкой". Здесь имеется в виду навивка той проволоки, из которой сделана игла – в правую или в левую сторону, при этом предполагается, что иголки с правой навивкой стимулируют, с левой – рассеивают. Ну и, наконец, серебряные иглы – иглы из серебра – сами по себе обладают свойством рассеивать, золотые – стимулировать, но это к слову.

Как уже было сказано, первое, с чем приходится знакомиться читателю, – это с полным запретом любых терапевтических приемов по рассеиванию энергии Ци. Надо сказать, что эта идея о запрете рассеивания для нас, западных людей, не совсем реалистична – не вызывает глубокого сочувствия и понимания. Но мы – люди янские, то есть люди непосредственных решений; поэтому если возникает воспаление, поднимается температура, особенно у ребенка, сразу возникает желание воспаление снять, температуру понизить. Поэтому подобные умозаключения воспринимаются нашими врачами не иначе, как "китайская блажь" – слишком уж они "нежные" и "демократичные", тем более что влекут за собой ряд чисто терапевтических последствий. Очаг обострения, или воспаления, известен всегда – это тот яркий случай, мимо которого не пройдешь; здесь возникает предельно простая ясность и в диагностике, и в подходах к лечению. Запрет же торможения требует исследовать сложную скрытую систему взаимосвязей по линии "где густо – где пусто", поскольку очаг гиперактивности всегда провоцируется "пустотой" другого элемента. При этом, в отличие от очага воспаления, очаг пустоты всегда скрытен, незаметен, и уже одни поиски его требуют много хлопот. Эта теория "корня Бень-Му" – причинности заболевания. Корень же, в отличие от дерева, всегда скрыт. В общем, западный янский человек не склонен пускаться в столь затейливые размышления, а ищет прямые методы и средства.

При этом, совсем не так давно, может быть два-три года назад, у меня возникло подозрение на счет "собственного идиотизма": у Бога все шутки практические, следовательно, в древних трактатах изложено простейшее правило, основанное на практике жизни. Речь ведь идет вовсе не о "демократичности", и уж тем более не о "китайско-восточном выпендреже" – не нравится, видите ли, рассеивать, а нам нравиться, и что с того? Да последствия-то могут быть самыми трагическими. Дело в том, что китайская медицина, например, Чжень-Цзю терапия, основываясь на тысячелетнем представлении об организации человека, предполагала, что имеет дело с некоей системой, которая обладает рядом качеств. Эту систему с современных позиций легко определить как систему иммунитета и адаптации. В задачи этой системы входит поддержание собственного гомеостаза – равновесие собственных параметров и окружающей среды, в связи с чем у этой системы есть простая обязанность – максимально защищаться от любых внешних воздействий. Схема защиты проста – действовать в обратном направлении.

Стало быть, при попытке внешнего торможения или подавления иммунитет будет действовать в обратном направлении, пытаясь понизить тоничность, поэтому прием любых тормозящих препаратов провоцирует организм на обратное реагирование.

Одна из мам: "Так что, давая тормозящие препараты – нейролептики, мы просто сжимаем пружину, которая стремиться распрямиться обратно?" – совершенно правильно. Таким образом, запрет на терапию торможения объясняется этими качествами иммунитета. При такой терапии мы провоцируем организм на еще большую гиперактивность. Почему же не возникает обратной реакции? Просто при аллопатической терапии назначается такая доза, которая не позволяет этой "пружине" распрямиться, разумеется, мы наблюдаем и все последствия этого процесса – совсем не позитивные изменения в головном мозгу, а так же в других органах и системах – в печени, почках и так далее. Но это еще не самое опасное.

Мама: "Ну понятно, значит пружина ждет, когда можно будет распрямиться", – совершенно правильно. Поэтому, после первого курса приема нейролептиков "пружина" настолько сжата, что лишь дальнейший постоянный их прием способен удерживать ее в том же состоянии. Дозу приема препарата можно понизить, но так, чтобы "пружина" находилась в состоянии равновесия. Почему существует возможность постепенного понижения доз? Просто потому, что "пружина" постепенно ослабевает. Но что есть "пружина"? Это иммунитет или жизненные силы человека, так что по мере постепенного угасания жизненной энергии, дозу нейрлептиков можно снижать – вплоть до полной отмены. Не нужно долго думать, чтобы сообразить, о каком случае идет речь.

Надо сказать, что эта ситуация вполне естественна для психиатрии, хотя особенно не рекламируется. Пусть даже врач знает о ней, но у него нет никаких средств, чтобы что-то хоть как-то изменить, а информировать о ней пациента или его маму и папу также глупо – ничего "умного, светлого и доброго" данная ситуация, в общем-то, не предполагает.

Но вот тут-то гомеопатия и проявляет свое весьма странное качество – лечение "мнимой болезнью", которая именно в этом случае является единственным средством, способным помочь.

"Мнимая болезнь" – это термин, который был определен еще Ганнеманом, и притом, что он, в целом, совершенно правильный, стоит несколько уточнить его действие. Для желающих более точно исследовать гомеопатический метод, мы предлагаем работу "Аналитическая гомеопатия" того же автора, то есть меня, где данный принцип изложен во всех подробностях.

Итак, гомеопатия – это гипериммунизация, или, в данном случае, "перестимуляция" Гомеопатия действует так: она дает сообщение в организм о том, что уровень заболевания намного выше реального – и организм сам запускает "реакцию на понижение". Собственно, ничего слишком умного в этом обмане нет, поскольку гомеопатия расходует иммунные силы из запаса "на черный день", хотя никакого "подавления" в этом случае все равно нет. Наоборот, мы слегка "пугаем" организм, по линии, что "он не в курсе, насколько далеко зашла болезнь". Организм, естественно, "подпрыгивает" и начинает реагировать в обратном направлении.

Важно помнить, что в данном случае мы просто провоцируем организм на более яркую реакцию в нужном нам направлении – это и есть принцип гиперстимуляции, или гипериммунизации. Впрочем, здесь возможны последствия.

Сделаем два вывода:

Гомеопатический метод – единственный метод, способный полностью излечить данное состояние – так называемую проблему психики. Но! – при аккуратном учете его схемы действия.

Для успешного применения этого метода требуется крайне высокий профессионализм – именно в понимании схемы действия гомеопатии, в чем, собственно, мы и пытаемся разобраться.