Любая наука, часто отрицая сам факт Божественного начала, весьма легко пользуется его благами на льготных условиях. Как? Более чем обыкновенно. В основу любого научного учения – любой науки, вплоть до теории Эйнштейна, полагается постулат, который и обладает всеми качествами временно непостижимой истины. В общем, почему? – объяснить не можем, но это так. Через какое-то время выясняется, что постулат верен только в определенной зоне, за пределами которой действует новый постулат, определяя границу действия данной теории. А что же за ее границами? Так что имя Бога присутствует в любой сфере деятельности человека.

Другое дело, что в медицине или в науке врачевания без этого и вовсе никуда. Здесь следует обратиться к Цвейгу, который недвусмысленно намекает, что, будучи этиологически связанной с вероучениями, когда первым и главным врачом был жрец, медицина много потеряла, отделившись от "вероощущения" и став "нормальной наукой". Качества же "нормальной" науки, то есть науки светской, мы уже обсудили: основываясь на Божественной сущности природы, используя ее в качестве предмета анализа, она полностью ее отрицает, поскольку медицина большей частью ведет речь о пробирках, шприцах и прочем оборудовании, в той или иной степени материальном. Кстати, немаловажным приложением к любому прибору является сознание того самого человека, вне которого любые приборы – не более чем куча ненужного хлама. Но с материальностью сознания сразу возникает масса сложностей, поскольку научные гипотезы начала XIX века о возможности объяснения психических процессов ростом нервных волокон и формой извилин мозга, мягко говоря, себя не оправдали.

Бог с ней, с проблемой сознания, поговорим о врачевании. Может ли состояться излечение без веры человека в саму ее возможность? В случае "пересадки сердца" – хирургического вмешательства – этого вроде бы и не требуется. Но ведь и речь идет не об исцелении. В конце концов, оставим хирургию в покое, поставим вопрос еще проще: можно ли исцелить психического больного, если он совершенно уверен, что ничего ему не поможет?

Например, Фрейд вспоминает, что "он не испытывал к медицине большого интереса, когда начинал ей заниматься". "Как, впрочем, и в дальнейшем", – замечает он, подумав. При этом, в конце жизни Сигизмунд Шломо (он же Зигмунд Фрейд) приходит к выводу, не без колебаний, конечно, что метод психоанализа вполне можно рекомендовать к применению не медицинскими специалистами, а людьми вообще. Разумеется, сказался его диплом невропатолога. Так что всю жизнь борясь с "упрощенным представлением психических процессов", невропатологом он таки же и остался. Впрочем, если использовать его же метод в отношении его самого, то следует заметить: если бы мама не заставляла Сигизмунда в детстве класть руки поверх одеяла, человечество осталось бы без психоанализа. При этом, неизвестно, много ли потеряло бы человечество. Как заметил сам Сигизмунд после прочтения первой публичной лекции в Соединенных Штатах, встреченной восторженной публикой просто "на ура": "Они еще не знают, какую чуму я им привез". Ладно, если бы только они не знали, но и сам Зигмунд Фрейд, применивший в конце своей жизни отработанный метод психоанализа к исследованию религии, в то время мало о чем догадывался.

Здесь следует заметить, что при полном подавлении в современном Фрейду обществе всяких "либидных" проявлений – по его же мнению – многие и очень многие как-то все же решали этот вопрос – в семейной ли жизни или просто в удобных местах, в местах не совсем удобных, за деньги или без них. Так что если в основу невротической клиники следует положить данный вопрос, то совершенно необязательно, что он вызовет развитие истерии. Хотя! Обострение психической симптоматики, которое наблюдается впервые обычно в возрасте от 18 до 22 лет, объясняется именно необходимостью реализации гормональных изменений – в обычном понимании. И вот здесь мы уже подходим к причинам развития психических нарушений.

Из песни Булата Окуджавы слов не выкинешь, но с гомеопатической точки зрения, это, безусловно, симптом, на который стоит обратить внимание. И может быть, может быть, подумать о Дигиталисе. В остальном все совершенно правильно: интерес человека к самому себе безграничен. И вся психиатрия объясняется тем, что мы и понятия не имеем, насколько этот интерес широк. По теории Фрейда "наше подсознание – тело астральное – как только меняется гормональный фон"… дальше отметим современным языком: "устраивает такие приколы, что мало не покажется". Кстати, именно при изменении гормонального фона, поскольку любимая тема исследования господина Фрейда – истерия – легко возникает "у особ женского пола при проблемах реализации сексуальности". Заметим, что у того же самого "пола" ровно те же проблемы легко возникают и при обратном изменении гормонального статуса. Кстати, ровно те же проблемы возникают и у "индивидуумов мужескаго пола". Однажды Фрейд пытался изложить этот тезис на коллегии венского научного общества после посещения им клиники Шарко в Париже, но был так осмеян своими коллегами – "мужескаго пола", что за ним надолго закрепился статус "клоуна". Так что, как впоследствии отмечал естествоиспытатель человеческой природы, степень "экстраординарного профессора" ему удалось получить только благодаря его очень и очень влиятельной пациентке, которую он "пользовал". Так что никакого "полового признака" психический патогенез, и в частности, истерия не имеет, это заболевание "унисекс". Почти как джинсы той же модели.

Точнее, этиологии, что, впрочем, совершенно неважно.

Итак, при всех неблагоприятных факторах внешней среды – сексуальных, семейных, социальных, политических, социологических, экономических и т.д. и т.п. – болеют во все века, но далеко не все. Так что на кого-то запрет онанизма – по Фрейду – оказывает влияние, вплоть до…, а на кого-то и нет. Гроф (автор метода холотропного дыхания) утверждает, что решающим фактором, влияющим на возникновение психических проблем, являются наши воспоминания о неудобствах, которые человек испытывает в пренатальный период. Через этот период, слава Богу, прошло все человечество, но не все же больны. Интересно, что скажет Гроф по поводу клонирования?

Каждый исследователь представляет себя и свой метод совершенно незаменимым, уникальным и единственно важным. Однако доказывают они лишь одно: все эти факторы оказывают влияние на развитие человека, формирование психики, но не решающим образом, поскольку:

30% патогенеза всегда определяется врожденными характеристиками, скажем так, генотипом; это та база, на которой патогенез и развивается, что подтверждается работами Н. И. Вавилова.

30% патогенеза человека определяется нагрузками в момент рождения, вызванные необходимостью адаптации организма к различным факторам внешнего влияния – погоды, природы, места рождения, фазам Солнца, Луны, качеством воды и наличием радиоактивных выбросов ближайшей фабрики; эта составляющая обычно рассматривается как хронические патогенные предрасположенности и в гомеопатии описывается конституциями и миазмами, по законам восточной биоритмологии.

30 % патогенеза зависят от условий жизни как то: уровня жизни, питания, ухода, медицинского обслуживания, "получения линейкой в школе", неполучения денег на завтрак, "проблем мужской раздевалки"… Список можно легко продолжить.

10% следует оставить на тот самый случай, когда "кирпич может на голову упасть".

Это дает нам более или менее реальную картину возможного поиска этиологических моментов – это все же база, на которой патогенез может развиваться. А может и нет.

Достоверно известно лишь одно, скажем так, на этом сходятся все направления психологии и психоанализа: любая психотравма, независимо от возраста или внешней среды, может спровоцировать "срыв". Именно "срыв", поскольку развитие декомпенсации – процесс, как мы уже поняли, длительный. Но тем и опасна психотравма (стресс), что она переводит природные склонности и конституциональные черты характера в элементы патологические – в картину реального заболевания.